Что изменилось сегодня в производстве книг

Как создают современные книги: секреты печати

Создание книги — сложный процесс, за которым интересно наблюдать. К счастью, в современных условиях напечатать историю можно намного быстрее и проще, чем раньше. Для этого было создано специальное оборудование — сертифицированные печатные станки (о том, как на них получают разрешающую документацию можно узнать на сайте, например). Такие машины создают большое количество книг высокого качества и облегчают жизнь типографам.

Какие методики печати используются сегодня

Книги, которые читатели покупают в магазинах, обычно выпускаются с помощью способов литографии или офсетной печати. Обе методики позволяют печатать страницы постепенно на бумаге, скрученной в рулон. Затем готовый вариант разрезают на отдельные листы. Если такой вариант печати не устраивает типографа или заказчика, можно использовать станок, который сразу выдает книгу по страницам, а не в виде рулона. Подобные механизмы доступны для офсетной версии.

Когда листы будущей книги готовы, работы переходят на следующий этап — создание переплета. Ещё в прошлом столетии это было сложное действие, которое выполняли специально обученные люди. Сегодня, благодаря развитию технологий, книгу от начала и до конца делает одна компания — выбранное заказчиком издательство. Также если раньше книги обязательно прошивали, то сейчас чаще используется обычная склейка.

Существуют ли стандарты изготовления книг

Как и в других высокотехнологичных областях, в современном книгопечатании применяются определенные стандарты. Это означает, что для изданий, относящихся к определенной категории, существуют параметры, которым они должны соответствовать. Такие характеристики касаются:

• размеров;
• формата;
• типа и качества бумаги.

Последний параметр особенно важен для удобства читателей. Так, считается, что бумага должна быть слегка затемнённой, чтобы напечатанная на ней информация лучше воспринималась. Также листы выпускаются с определенной плотностью: это позволяет избежать проблем с отсвечиванием напечатанного текста на соседние страницы.

Цифровая печать книг и ее особенности

Эта методика применяется современными типографиями и реализуется с помощью лазерных принтеров и копировальных машин. Важно учитывать, что цифровая печать подходит для создания небольших тиражей: в пределах 100-500 экземпляров. После того как тонер нанес чернила на бумагу, можно переходить к сборке готовой книги. Готовый экземпляр обычно включает:

• переплет — твердая основа, сделанная из кожи, картона, ткани или других материалов;
• суперобложку — бумажное покрытие, расположенное поверх переплета (присутствует не всегда);
• обложку — часть с указанием названия и автора книги;
• форзац —плотные листы, размещаемые между переплётом и страницами с текстом;
• титульный лист — страница с указанием названия и автора книги, расположенная под обложкой;
• текстовый блок — непосредственно содержание книги.

Помимо этого книга может содержать аннотацию, предметный указатель, оглавление. Подготовкой оформления занимаются дизайнеры и верстальщики. Сначала специалисты создают макет, на основании которого формируется и печатается уже готовая книга.

Печать книг в эпоху цифровых технологий: новые возможности и вызовы

С появлением цифровых технологий, производство книг изменилось значительно. Если раньше для издания книг использовались офсетные и другие аналоговые принтеры, то сейчас все производится на цифровых печатных машинах.

Новые возможности

Цифровая печать дает значительно больше свободы в производстве книг. Новые возможности включают:

• Печать на спрос
• Проверка ошибок на лету
• Возможность печатать в небольших тиражах

Печать на спрос означает, что книги могут быть напечатаны только тогда, когда они заказаны. Как результат, издательства могут сэкономить деньги на складировании и избежать непроданных книг.

Проверка ошибок на лету является преимуществом цифровой печати, поскольку каждый экземпляр книги может быть проверен на наличие ошибок перед печатью. Это уменьшает количество ошибок в окончательной версии книги.

Возможность печатать в небольших тиражах может быть привлекательной для многих авторов, которые хотят издать свои книги, но не знают, сколько экземпляров будут проданы. Цифровая печать позволяет изготовление книг в небольшом тираже без дополнительных затрат.

Вызовы

Тем не менее, существуют вызовы, связанные с печатью книг в эпоху цифровых технологий. Они включают:

• Качество печати
• Стоимость
• Цена на бумагу

Качество печати при использовании цифровых технологий может не соответствовать качеству офсетной печати. Это может иметь негативный эффект на уровень продаж книги.

Стоимость производства книг через цифровых технологии будет выше, если они будут продаваться в больших тиражах. Это может повысить конечную цену книги, что может быть неприемлемо для потребителей.

Цена на бумагу может также повлиять на конечную стоимость книги. Если цена на бумагу выше, производство книг может стать дороже.

Заключение

Цифровая печать книг предлагает новые возможности для издательств и авторов, но также имеет свои вызовы. В целом, цифровая печать может помочь издать книги в более небольших тиражах с меньшим выходом на склад в то время, как она может стать выше по цене, если издавать в больших тиражах. Будущее производства книг скорее всего будет включать в себя как традиционные, так и цифровые методы печати, и каждый автор и издательство должны сами взвешивать, что наиболее эффективно и приемлемо для их нужд.

Современные решения для производства книг в твердом переплете

Алексей Дохнадзе, руководитель отдела послепечатного оборудования ЗАО «ВИП-Системы»

Краткий экскурс в историю

Книги в твердом переплете существовали уже задолго до Гуттенберга. И рукописные манускрипты, и отпечатанные уже типографским способом издания нуждались в защите от вредного воздействия влаги, пыли, света и т.д. Переплет первоначально был насущной необходимостью и лишь со временем стал выполнять информационную и эстетическую функции.

Технология изготовления книг долгое время оставалась полукустарной. Практически до XIX века повсеместно использовался ручной труд переплетчиков. Первые машины, позволившие автоматизировать брошюровочно­переплетные работы, появились сравнительно недавно. Так, ножевую фальцевальную машину Ц. и Э. Чемберы (Америка) изобрели в 1851 году, а более привычную сегодня кассетную фальцовку Г. Шписс (Германия) придумал спустя 72 года — в 1923­м. Первая ниткошвейная машина появилась в 1856 году — ее изобрел Д.М. Смит (Америка), а двумя годами позже, в 1858­м, К. Краузе (Германия) явил миру сначала одноножевую бумагорезальную машину, а затем, в 1877 году, трехножевой резак. Крышкоделки и примитивные книговставки вообще появились в начале XX века, а первая книжная линия и вовсе в 1962­м: легендарная Systemstraße от компании Kolbus произвела тогда сенсацию в книжном деле. Позже на рынке появились решения от компаний Müller Martini и Smith.

День сегодняшний

До недавнего времени в мире доминировали уже упомянутые нами компании, производящие полные книжные линии, — Kolbus в партнерстве с Sigloch, Müller Martini и Smith. Производимое ими оборудование было востребовано в первую очередь полиграфическими предприятиями, выпускающими книги в твердом переплете большими тиражами. Со времен СССР у нас в стране полиграфкомбинаты и крупные книжные типографии традиционно оснащались линиями Kolbus. Относительно недавно в России появились и линии Müller Martini.

Альтернативу автоматическим книжным линиям составляли пооперационные машины (например, Smedt и Zechini). Основными пользователями этого оборудования были мелкие типографии и переплетные мастерские с небольшими тиражами.

Казалось, что третьего не дано: либо огромные книжные линии для массового выпуска продукции, либо разрозненное полуручное оборудование для индивидуального производства. А тем временем рынок диктовал новые правила игры: в конце ХХ — начале XXI века отчетливо проявилась тенденция к сокращению тиражей и увеличению номенклатуры изданий. В результате высокоскоростные книжные линии, рассчитанные на миллионные тиражи, оказались или недозагруженными, или неповоротливыми: время полной переналадки часто превышало время самой работы. Пооперационное же оборудование, наоборот, было слишком медленным и позволяло выдавать за смену не более 800­1000 книг.

Концепция Tecnograf

Промежуточное решение лежало на поверхности, и автором его стала итальянская компания Tecnograf s.r.l.

Надо сказать, что Tecnograf — не новичок на рынке книжного оборудования. В 1990­е годы в порядке сотрудничества на международной основе с швейцарской и немецкой компаниями Tecnograf организовала партнерскую компанию Book Technology Group — самую крупную в мире ассоциацию по производству переплетного оборудования (Müller Martini, Sigloch, VBF, Hörauf, Prosystem, Solema и Tecnograf). Эта организация с пирамидальной структурой имела единое отделение продаж в Швейцарии, которое продавало все виды оборудования под своим брендом. Одной из основных разработок компании Tecnograf в то время стали специальные книговставочные машины CT. Машины модельного ряда СТ предназначены для вставки тонких книг (от 2 до 25 мм) с прямым корешком со скоростью от 60 до 150 циклов в минуту. Они выпускаются и остаются востребованными и сегодня.

Именно компания Tecnograf чутко уловила современные тенденции рынка, начав производить комплексы, сочетающие преимущества и больших линий, и пооперационных машин. Причем ключевым моментом во всех книжных линиях и пооперационных машинах оставался процесс книговставки. Именно в этом направлении Tecnograf и начала действовать. Первой ласточкой стал полуавтоматический комплекс TOWER.

Tecnograf TOWER — это новая концепция для твердого переплета: новые решения, высокое качество, новая технология приклейки, малые габариты и высокая гибкость. Линия TOWER включает машину для приклейки каптала Easy Band, книговставочный модуль Easy Tower и модуль обжимки и штриховки Easy Press (рис. 1). Клеевая секция построена традиционно: два валика наносят холодный клей на последние листы, пока книжный блок находится в «подвешенном» состоянии. Крышка располагается над клеевой станцией и присоединяется к книжному блоку. После окончания операции нож выводит готовую книгу на конвейер и далее в секцию обжима. Машина предназначена для вставки книг формата от 100×100 до 350×420 мм и толщиной от 6 до 70 мм. Максимальная скорость линии — 400 циклов в час. Линия TOWER позволяет вставлять книги с прямым и круглым корешком в твердую и интегральную обложку, а также блоки Wireo, собранные на пружину.

Рис. 1. Линия Tecnograf TOWER

Управление машиной осуществляется с помощью программы Copilot, а все параметры заносятся в компьютер посредством специального стола с электронной линейкой, на котором происходят замеры. Программное обеспечение Tecnograf для контроля каждой секции вставочной машины TOWER построено на базе SolidWorks и позволяет управлять вставочной машиной с еще одного дополнительного компьютера. Это ПО может принимать JDF­формат и записывать в память тысячу размеров. Подключившись к Интернету, можно связать машину с Tecnograf Service и контролировать статус каждой секции. Управление всеми операциями ведется от PLC Siemens на корпусе TOWER, возможен контроль с дополнительной станции управления, оснащенной MCS. MCS указывает оператору, если на машине неправильно функционирует какая­либо секция. Это же относится к контролю температуры, давления и правильности положения двигателя после изменения формата. Система MCS подсказывает оператору, какие инструменты надо применять для кругления корешка, если оператор правильно указал формат книги. MCS функционирует во время работы вставочной машины. С ее помощью продукт­менеджер может планировать и готовить последующие работы без остановки вставочной машины (рис. 2).

Рис. 2. Интерфейс программы Copilot

Оригинально решен вопрос приклейки каптальной ленты с использованием двустороннего скотча на модуле Easy Band. Причем этот модуль можно отстыковать от линии и применять автономно. Переход со вставки книг с прямым корешком на круглый также осуществляется путем легкой и удобной смены инструмента в машине.

Одна из особенностей линии TOWER — это переналадка с работы на работу в течение 3 мин.

Компания Tecnograf полностью поменяла традиционную технологию приклейки форзацев и окантовки книжного блока. Революционной разработкой в этом направлении стала машина Pronto (рис. 3), предназначенная для приклейки форзаца к материалу для окантовки корешка. Предварительно сфальцованные форзацы накладываются на самонаклад и подаются оттуда на специальную станцию, где они совмещаются с материалом для окантовки. Материал подается с роля и автоматически разрезается на нужную длину. Склеенные таким образом форзацы выдаются на выводной стол. На выходе получается заготовка, которую можно подавать как обычную обложку на машине КБС (рис. 4).

Рис. 3. Машина Pronto предназначена для приклейки форзаца к материалу для окантовки корешка

Рис. 4. Окантованные форзацы — результат работы машины Pronto

По большому счету для вставки заготовки с окантованными форзацами в книжный блок подойдет любой современный биндер, но Tecnograf разработал свой КБС — ANT 250. Его особенность — возможность работы и с термоклеем, и с PUR­клеем. Причем переход с одного вида клея на другой занимает 3­4 мин, оператор просто автоматически переключает баки. Важное преимущество биндеров ANT заключается в том, что отсутствует необходимость в оснащении помещения дорогостоящей системой вытяжной вентиляции. В результате после биндера получается книжный блок, готовый к вставке в обложку.

Для кругления и кашировки книжного блока Tecnograf также предлагает интересное решение: перед тем как попасть непосредственно в машину для кругления Easy Round, уже склееные блоки с биндера корешком вниз помещают на специальный термостол, где в течение нескольких секунд происходит размягчение термоклея для последующего кругления и кашировки. Наличие этого стола позволяет круглить не только книжные блоки, полученные прямо с биндера, но и блоки, которые были изготовлены заранее.

Наряду с биндером для изготовления переплетных крышек можно использовать любую уже имеющуюся в типографии крышкоделательную машину. Tecnograf предлагает экономичный вариант — крышкоделательную машину BD 20 CUBE. К основным ее преимуществам можно отнести то, что она поддерживает JDF­файлы и полностью автоматизирована.

Полный комплекс для производства книг в твердом переплете изображен на рис. 5.

Рис. 5. Схема линии на базе Tecnograf TOWER

На входе мы получаем подобранный, сшитый и обрезанный книжный блок. Далее весь процесс делится на шесть этапов:

1. Подготовка полуфабриката А в виде двух сфальцованных форзацев, приклееных к окантовочной ленте (машина Pronto).
2. Полуфабрикат А подается на машине КБС вместо обложки и приклеивается к блоку (биндер ANT 250).
3. Подрезанный блок круглится и кашируется (машина Easy Round с термостолом).
4. К блоку приклеивается каптал (машина Easy Band).
5. Изготовление переплетной крышки на крышкоделке BD 20 Cube (с машиной Easy Cut для подрезки уголков покровного материала).
6. Вставка блока в обложку, обжимка и штриховка готовой книги (машины Easy Tower и Easy Press).

Как видно из схемы, для работы достаточно четырех человек. Один оператор обслуживает приклейку окантовочного материала к форзацам и вставку в биндере блока, другой целиком обслуживает крышкоделку, а еще двое стоят на линии книговставки и у машины для кругления и кашировки. Причем скорость машины Easy Round выше скорости книговставки, поэтому оператор успевает и круглить блоки, и принимать уже готовые книги с линии книговставки Easy Tower. Суммарный тираж готовых книг за 12­часовую смену — до 4800 экземпляров.

Дальнейшая интеграция

На этом компания Tecnograf не остановилась и предложила еще более скоростную книговставочную линию TOWER+. Эта линия позволяет работать уже со скоростью 800 циклов в час. Если в линии TOWER вставка осуществлялась одним «крылом», то в новой модели — с помощью трех. Такая линия может быть интересна типографиям, производящим до 9600 книг в смену.

Линию TOWER+ теперь можно агрегатировать в линию с модулем кругления корешка книжного блока и отгибки фальцев (операция каширования) Easy Round и машиной для приклейки каптала Easy Band. Таким образом можно получить полноценную книговставочную линию для производства небольших тиражей книг, а если учитывать, что эти модули, как и модуль Easy Tower+, переналаживаются автоматически, то время переналадки с тиража на тираж осталось прежним (рис. 6).

Рис. 6. Схема линии Tecnograf TOWER+

В конце 2010 года Tecnograf выпустит на рынок и другую часть комплекса — машина для приклейки окантовочной ленты к форзацам Pronto будет агрегатирована с новым, шестикареточным биндером QUEEN­ANT.

Book-on-Demand

Еще одно популярное и актуальное сегодня направление — Book­on­Demand, то есть «книги по запросу». Это выпуск книг в необходимом количестве, даже в единственном экземпляре. С минимальными вложениями можно изготовить только требуемое число экземпляров. В России это направление сейчас развивается в основном на рынке книг в обложке.

Tecnograf предлагает свое решение Book­on­Demand и для книг в твердом переплете. Все вышеописанные машины (приклейка окантовки к форзацам, биндер, крышкоделка, кругление, книговставка с обжимом) сконструированы таким образом, что могут изготавливать продукцию в единичном экземпляре, запоминать работы, поддерживать JMD­файлы, моментально переналаживаться с тиража на тираж и работать без брака с первой же книги.

На финише

В начале статьи мы напомнили, что книги в твердом переплете существуют уже много столетий. Но будут ли они в будущем? Вопрос не лишен риторики, и однозначный ответ на него дать сегодня сложно. Интернет и бурно развивающиеся электронные носители информации, конечно, будут теснить современную книгу. Пока же споры между сторонниками и противниками традиционных и электронных книг напоминают бесполезные дискуссии начала и середины XX века: с появлением кинематографа предрекали скорую гибель театра, а с появлением телевидения начали хоронить уже кино. Но сегодня и театр, и кино, и телевидение спокойно сосуществуют и исчезать не собираются. Очень хочется верить, что с книгами будет то же самое.

«Проблемы не только с бумагой, но с нитками и клеем»: монологи издателей

Компания постоянно работает над улучшением работы и бизнес-процессов, но это напрямую не связано с последними событиями. Мы сейчас очень пристально мониторим ситуацию с продажами, чтобы быстро реагировать. Продажи некоторых книг, например «Сказать жизни "Да"» Виктора Франкла и «Всей кремлевской рати» Михаила Зыгаря, резко выросли, а продажи других (к примеру, книг про инвестиции) сильно упали. Это влияет на нашу политику по тиражам. Также много проблем с типографиями и материалами. Мы пересмотрели планы о выпуске некоторого количества книг, которые, на наш взгляд, сейчас были бы не актуальны. Но это в основном касается релизов 2023 года. Цикл книжного производства довольно долгий, и пока мы выпускаем все книги, которые запланировали еще до февраля 2022 года. Конечно, в связи с изменившейся экономической ситуацией нам приходится корректировать тиражи.

Сейчас главная проблема — резкое подорожание типографских услуг. С начала марта цены выросли на 30–50%. Больше всего выросла себестоимость цветной печати, как следствие, можно ждать подорожания детских книг. Сохраняется напряженность с поставками красок, и типографии ищут технологические решения для перехода на краски азиатских производителей.

Что касается бумаги, то главная сложность — прекращение импорта из Европы в Россию. Сейчас российским издателям надо будет практически полностью переходить на отечественную бумагу. Цены на российскую бумагу выросли не очень сильно, но дефицит есть, и нужно заказывать ее заранее.

C российскими авторами ситуация никак не изменилась. С зарубежными правообладателями сложности постепенно нарастают. Некоторые иностранные издатели приняли решение не продлевать существующие контракты, в частности Hachette UK, Ebury, Berrett Kohler, Penguin Random House, Simon & Schuster, агентство Michael O’Mara и другие. В части авторов самая существенная потеря — Ричард Брэнсон. Действующие контракты не разрывают. Также есть надежда, что после прекращения военной операции часть партнеров вернется к работе с Россией. Пока доля ушедших авторов не очень значительная, но ситуация может ухудшиться в любой момент. Доля иностранных авторов в портфеле издательств группы «Альпина» — больше 70%. В мире выходит огромное количество книг, среди которых издатели выбирают лучшее. Если одни иностранные издатели откажутся с нами сотрудничать, то мы вынуждены будем сотрудничать с другими.

Большая часть издателей уже повысили цены, а часть планирует сделать это в ближайшие месяцы. На мой взгляд, в среднем цены выросли на 15%. Мы пока цены не повышали, но, скорее всего, будем вынуждены немного их повысить с июля. В любом случае мы не планируем полностью переносить рост себестоимости на читателей.

Олег Новиков, президент издательской группы «Эксмо-АСТ»

Книжная отрасль, как и другие сферы бизнеса, не стала исключением и пострадала от событий последних месяцев: изменения в цепочках поставок, остановка импорта мелованной бумаги, рост стоимости типографских услуг, дефицит бумаги и не только — все это привело к изменению себестоимости книг. Однако первичный период адаптации пройден, и сегодня мы печатаем книги на бумаге отечественного производства, типографии приспосабливаются к замедленным поставкам комплектующих и т. д. В целом индустрия работает в обычном режиме, без остановки и существенной задержки бизнес-процессов. В настоящее время все книги выходят в рамках редакционных планов, утвержденных в начале года, перечень новинок и их согласованные тиражи не изменились. И мы видим, что пока спрос на книги не спадает. Российские читатели ждут и покупают новинки.

Что касается авторов, то большая часть продолжает сотрудничество, выходят и новинки, и лонгселлеры. В существующих экономических условиях, под санкционным давлением, забота об авторах и творческих коллективах — среди главных наших приоритетов. Гонорары, роялти выплачиваются в прежнем объеме и не сокращаются. Мы уверены в том, что необходимо продолжать сотрудничество и с российскими, и с иностранными авторами, развивать цивилизованный книжный рынок, защищающий авторское право, и не вовлекаться в культуру отмены. С теми западными авторами, которые приостановили с нами сотрудничество, ведутся сложные переговоры по продлению закончившихся контрактов и контрактов на новые книги. На данный момент мы видим, что в ближайшие полгода будут выходить новинки, договоры на которые уже подписаны, — они находятся в стадии производства или перевода. Надеемся, что в дальнейшем нам удастся убедить партнеров в продолжении совместной работы.

Определенные логистические цепочки, например с поставщиками мелованной бумаги из Финляндии, Швеции, Австрии и других европейских стран, разорваны. Теперь мы, как и весь книжный рынок, переходим к работе с исключительно отечественными поставщиками бумаги и российскими типографиями. Стоит отметить, что 95% книг всегда печаталось на отечественной бумаге, и лишь 5% выпуска издавались на импортной мелованной бумаге — это детские книги и подарочные альбомы, которыми мы гордимся. И нам очень бы не хотелось терять этот социально необходимый сегмент — крайне важно, чтобы детям были по-прежнему доступны качественно изданные книги.

К сожалению, бумажные комбинаты продолжают присылать сообщения о том, что они и дальше хотят повышать цены. В частности, один из лидеров отрасли, компания «Кама», подняла цену в прошлом году на 30%, в начале этого года — на 25%, сейчас — еще на 15%. И это непростая ситуация, мы пытаемся ради читателя нивелировать эти негативные тенденции.

Необходимо развивать цивилизованный книжный рынок, защищающий авторское право, и не вовлекаться в культуру отмены.

Для всех игроков книжного рынка чрезвычайно важно сохранить спрос на книги, несмотря на их резко подскочившую себестоимость. В целом стоимость книг в магазинах выросла на 20% с начала года. К ценам на свой ассортимент мы подходим очень осторожно и выборочно, оставляя для своего читателя по-прежнему доступными как можно больше вариантов. Однако то, какими будут третий и четвертый кварталы, прогнозировать в существующих условиях довольно затруднительно. Наше преимущество — возможность предоставить читателю выбрать удобный формат по одному наименованию: мягкий или твердый переплет, подарочное или черно-белое издание, электронную или аудиокнигу. Поэтому ценовое предложение всегда будет отвечать возможностям покупателя.

На фоне происходящих изменений важно создать условия для авторов. Для развития рынка и появления новых имен важны творческие конкурсы, премии. И мы рады, что государство понимает это и поддерживает новые инициативы, способные к тому же во многом решить проблему импортозамещения в креативных индустриях. Так, проект по популяризации чтения среди подростков инициировал отраслевую премию для отечественных молодых авторов, пишущих в разных жанрах (young adult, комиксы, фэнтези, сентиментальная проза, фантастика), и иллюстраторов: «Лидеры молодого контента». Предложение получило грант от Фонда культурных инициатив и поддержку «Роскультцентра», и уже в этом году, 9 июля, в Парке Горького на форуме «Российская креативная неделя» состоится первая церемония вручения. Еще одна ниша, которая очень нуждается в развитии и поддержки со стороны государства, — детская литература. В топ-50 Всероссийского книжного рейтинга по итогам 2021 года вошли произведения Джоан Роулинг, книги по анимационному сериалу «Гравити Фолз», манга, но нет детских книг за авторством российских писателей. Очень важно эту ситуацию изменить, нужно открывать новые имена и поддерживать начинающих писателей, мотивировать их на творчество. Рассчитываем, что в скором времени будет принята программа развития детского чтения.

Как издатели, литераторы, читатели мы обнаруживаем параллели между вымышленным и реальным мирами регулярно, ведь писатели — это внимательные наблюдатели, пророки, визионеры. Фантасты предсказали и «умные» дома, и космический туризм, и VR-технологии, и многое-многое другое, а о провидении Виктора Пелевина в курсе даже самый неискушенный читатель. Отражение действительности в романах российских авторов художественной литературы — это их попытки разобраться в происходящем, показать его самые разные стороны глазами своих героев, обратиться к читателю, порой подискутировать. К примеру, регулярно «угадывают» реальность авторы «Редакции Елены Шубиной». Особым взглядом, чутьем обладают и наши молодые писатели — в их числе смело можно назвать Медину Мирай и ее новую книгу «Осколки нашей реальности», которая окажется в книжных в начале июня.

Игорь Алюков, главный редактор «Фантом Пресс»

События последних месяцев, безусловно, повлияли. Но не на текущую работу как таковую, а, скорее, на привыкание к осознанию, что ситуация будет ухудшаться и строить долгосрочные планы просто нельзя. Горизонт событий теперь буквально в неделю. Радикального пересмотра планов у нас нет, однако есть книги, которые мы планировали издать, а теперь отодвинули. Но издательский процесс достаточно инерционный, и со временем, конечно, планы будут меняться. Скачок цен на бумагу, на печать огромный. И если бы цены просто подпрыгнули и вышли на какое-то плато, к этому, возможно, удалось бы приспособиться. Но рост цен, увы, сейчас — процесс непрерывный. Стало сложно выстраивать последний этап в производстве книги, поскольку объявленная цена на печать уже через неделю становится другой. Что касается зарубежных авторов, трудности, безусловно возникли. Скажем, большой издательский альянс Penguin Random House прекратил сотрудничество с российскими издателями. Но есть и обратные примеры, некоторые и агенты, и авторы выразили прямую и очень теплую поддержку. Но тут, наверное, сильно зависит от позиции самого издательства, мы в первые же дни разослали своим коллегам письмо, в котором очень конкретно изложили свою позицию и взгляды.

Нам пришлось свернуть сотрудничество с одной большой типографией из-за совсем уж дикого роста цен и из-за непредсказуемости сроков печати. С другой, наоборот, стараемся находить общий язык, и это удается. Главная проблема, конечно, — непредсказуемый рост цен, принявший ползучий характер. Возможно, рост цен на сами книги не будет скачком, но будет ровный и достаточно крутой подъем. Собственно, одна из наших экономических целей сейчас — держать цены на готовые книги, это очень тяжело, поскольку издательские доходы в формировании финальной цены и так наименьшее зло.

Горизонт событий теперь буквально в неделю.

Мне трудно судить о современной русской литературе, потому что мы издаем зарубежную, но о каких возможностях можно говорить в условиях набирающей силу цензуры, нападках на книжные магазины (с угрозой приготовиться издательствам) и т. д. Возможности появляются у тех литераторов, которые обслуживают власть, но какое это имеет отношение к литературе.

Мы уже достаточно давно издаем роман Бена Элтона «Два брата», в котором едва ли не поэтапно расписано то, что происходит сейчас с нашей страной. Только что вышел роман Дэниела Мейсона «Зимний солдат», в котором рассказывается история студента-медика, оказавшегося единственным врачом в маленьком госпитале во время Первой мировой. Госпиталь расположен в месте, которое сейчас на слуху у всего мира — граница современных Украины, Венгрии и Румынии, Карпаты. Если покопаться, то перекличек можно найти немало.

Михаил Котомин, издатель Ad Marginem

Издательство находится в процессе постоянной трансформации вот уже три года. В каком-то смысле события последних трех месяцев подхватили эстафету эпидемии. Отсутствие горизонта планирования, кризисная экономика, цифровизация книготорговли — мы работаем в слишком динамично меняющейся среде, когда пересмотр процессов и тактик становится практически ежедневным занятием. Ключевая особенность текущего момента — рост значимости офлайна. Если предыдущие года загнали нас всех в интернет (редакционные зумы, продажи книг на маркетплейсах), то сейчас маятник качнулся в другую сторону. Личные встречи, книжные ярмарки — все это переживает новый всплеск, люди устали от онлайн-реальности, которая в последнее время стала синонимом опасности, источником ужасных новостей и картинок. Что касается команды, то мы постоянно ищем «своих» людей, единомышленников и, скорее, готовы придумать фронт работ под человека, чем наоборот. В этом смысле и костяк, с которым мы пережили коронавирус, меняется, и новые сотрудники приходят. В последнее время к нам присоединились несколько свежих голов.

К сожалению, планы пересматриваются уже не первый год. Экономические риски и рост онлайн-продаж подталкивают издателей к консервативному выбору проверенных титулов и уже известных имен. Кажущаяся свобода маркетплейсов обернулась золотой клеткой: в интернете побеждают те книги, за которыми тянется шлейф поисковых запросов или которые удачно попадают в ритм поисковых алгоритмов. Так, например, у нас хорошо стартовала и закрепилась в продажах книга Фрэнка Уитфорда «Баухаус», во многом благодаря «гуглимому» названию. Но и вообще зона риска, возможности вывода новых имен на рынок — это территория все сжимается и сжимается. Ну а если говорить об этической дилемме — какие книги уместно издавать и продвигать в темные времена, то тут радикальных перемен издательство пока не совершало, не думаю, что в нашем портфеле есть какие-то неуместные титулы, книги, — это все-таки механизмы для работы с более тонкими материями, чем любая текущая повестка, да и планы обычно сверстаны на год или несколько лет вперед. Но думаю, что радикальность текущих событий поменяет и читательский, и издательский ландшафты довольно заметно в ближайшем будущем. Какие-то элементы глобализированной социальной повестки будут сами собой отмирать, нас ждет разворот в сторону своего рода культурного импортозамещения.

Опять-таки вынужден признать, что бумажный кризис начался задолго до февраля и мы существуем в условиях нехватки и подорожания полиграфматериалов уже почти год. Это делает любое планирование производства еще более ненадежным занятием, так что существуем в основном от тиража до тиража. Но при этом пока что нам удается разместить и напечатать все, что мы запланировали.

Существуем в основном от тиража до тиража.

Нельзя сказать, что мы существуем в какой-то уникальной ситуации и российские издательства заслуживают особого к себе отношения. Просто любые кризисные явления у нас переживаются гораздо тяжелее, чем в более гарантированной Европе. Болезненная трансформация книжной индустрии идет по всему миру, да и назвать себя особо пострадавшей стороной язык не поворачивается. Но нам было важно получить слова поддержки от своих международных коллег, и недостатка в них не было. Как написала одна немецкая коллега: «Remember nothing can separate us («помните, что ничто не сможет нас разлучить»)». Мы работаем в основном с издательствами нашего типа — независимыми, гуманитарно ориентированными, и с ними никаких проблем не было. Проблемы коснулись нескольких контрактов с крупными американскими группами компаний и одной французской. Но я не думаю, что они носят судьбоносный характер. Диалог культур прервать невозможно, так или иначе переводы продолжатся. Что касается переводчиков, то тут мы все в одной лодке, им так же тяжело, как и издательству, и в первую очередь психологически. Сейчас личное общение и взаимовыручка важны как никогда, а на каких-то случаях срывов, ведущих к отказу от проектов или нервному обмену репликами, не стоит концентрироваться.

Как я и говорил, печать стала приключением, типографии могут сообщить о наличии бумаги, и решение приходится принимать в режиме реального времени, сравнить цены или сроки не получается. Логистические проблемы почти остановили возможность печататься за границей. С торговлей пока все более-менее, вопрос инфляции и покупательной способности. Но в любом случае подорожание книги — процесс неостановимый. Книга все больше будет превращаться в предмет элитного потребления, тиражи будут сокращаться и из средства сравнительно массовой информации книга будет трансформироваться в контейнер впечатлений, произведение искусства.

Полагаю, что процесс трансформации книжной индустрии, безусловно, открывает новые возможности и для авторов, и для издателей. Книга — это мостик между цифровым информационным миром и индустриальным миром ресурсов. Новые формы творчества, новые жанры, а главное, возможности для отечественных авторов — вот территория, на которой интересно разместить книгоиздание. В рамках нашего издательства, точнее, нашего совместного с дизайн-бюро ABCdesign импринта А+А, мы запустили конкурс по поиску новых отечественных проектов в зоне иллюстрированных книг. Это интересный лифт, позволяющий изучить пласты существующих книжных идей и попробовать поэкспериментировать с доведением каких-то идей до печатного станка. Одной из первых ласточек конкурса, первый раз запущенного в начале эпидемии, стала оригинальная книга нижегородской художницы Кати Гущиной «100 причин, почему плачет Лев Толстой», вышедшая буквально месяц назад. Свежий и необычный взгляд на школьного классика, маленький контейнер эмпатии, которой нам так сегодня не хватает.

Мы всегда пытались говорить с миром посредством наших книг. Все три новинки, вышедшие в марте и апреле, так или иначе этот диалог продолжают. Это уже упомянутая книга «Почему плачет Лев Толстой», «Любовь в эпоху ненависти. Хроника одного чувства. 1929–1939» Флориана Иллиеса и первый русский перевод «Minima moralia», «Малой этики» немецкого философа Теодора Адорно, носящий подзаголовок «Размышления из поврежденной жизни». Собственно, из нашей сегодняшней поврежденной жизни мы и продолжаем издавать книги, которые помогают найти себя в эпоху ненависти и катастроф.

Александра Шадрина, издательница и соосновательница No Kidding Press

Конечно, события последних месяцев на нас повлияли. Пришлось немного сократить команду, отказаться от необязательных проектов маркетингового характера. Переговоры по правам сначала встали. Мы получили несколько уведомлений о том, что агенты и издательства прекращают работу с Россией из-за своей политической позиции. Некоторые заявки просто рассматриваются очень долго. Поэтому мы сконцентрировались на правах, которые принадлежат правообладателям, с которыми у нас уже есть долгосрочное партнерство и которые гибко подошли к работе с независимыми издателями, не аффилированными с государством.

Были пересмотрены и планы по выходу новых книг. Мы заморозили новые проекты, по которым еще не делали предложений и по которым позиция зарубежных агентов и издателей не в нашу пользу. И у нас был куплен какой-то достаточно большой блок прав заранее, и сейчас мы сконцентрировали свои усилия прежде всего на этих книгах.

В целом план по выходу новых книг мы сократили процентов на 20. Мы поняли, что сейчас нужно сконцентрироваться на книгах, без которых издательство No Kidding Press не было бы тем издательством, которым оно является. Мы хотим выпустить книги, которые на 100% соответствуют культурному коду издательства. А все книги, выпуск которых был продиктован бизнес-логикой (ростом портфеля), или факультативные инициативы (маркетинг, эксперименты) пока заморожены. Текущие события сразу сформировали понимание, что важно, что нет, изменилась система приоритетов.

Например, Виржини Депант — авторка культового сборника эссе «Кинг-конг-теория», но у нее есть и романы, это скорее, такие палп-романы. И один из них, довольно объемный, «Apocalypse Bébé», мы хотели издать, но сейчас мы этот перевод — надеемся, что временно — положили на полку. Мне кажется, что это как раз пример чего-то желательного, но необязательного. Мы приоритизировали другие проекты, которые и желательные, и обязательные. Например, сборник эссе Одри Лорд «Сестра-отверженная» (выйдет из печати летом 2022) и книги, которые мы обещали подписчикам в конце 2021 года.

Цены на печать выросли в два раза по сравнению с 2019 годом. Росли они все время, но текущий скачок очень резкий. Это, конечно, повлечет за собой и рост цен на книги. Это меняет и логику типографских планов: если раньше можно было как-то спланировать полиграфическое исполнение книги (качество бумаги и печати, переплета и т. д.), то сейчас ты печатаешь на том, что есть в наличии на момент сдачи книги в печать. В самый последний момент бумагу могут заменить, потому что той, которая тебе нужна, нет и не будет. И ты печатаешь на той, которую предлагают.

Мы стоически преодолеваем эту рыночную ситуацию. Я недавно слушала отраслевую издательскую конференцию, организованную журналом «Книжная индустрия», очень своеобразную. Представители типографий рассказали на ней о том, что проблемы есть не только с бумагой, но с нитками и клеем. Я всегда воспринимала книгу концептуально — как некоторую совокупность эстетики и содержания. А теперь я нахожусь на уровне детализации «клей и нитки». И, мне кажется, этим сегодняшняя ситуация кардинально отличается от 2017 года, когда я только начала этим заниматься. И клей, и нитки в дефиците, типографы говорят, что они будут пробовать клей из мебельной промышленности. В общем, мне как издателю остается уповать на то, что внутри производственной цепочки все бизнесы хотят выжить. Типографии хотят выжить, им надо заказы размещать, поэтому они ищут способы это сделать. Соответственно, производителям бумаги тоже нужно выжить, и они ищут способы.

Текущие события сразу сформировали понимание, что важно, что нет, изменилась система приоритетов.

Мы мало с кем из авторов контактируем напрямую: есть система агентов, и мы издаем какие-то крупные величины, вроде Мэгги Нельсон. Но какие-то авторки, например финская писательница Малин Кивеля, с которой мы хорошо общаемся, выражали нам сочувствие и поддержку. Многие из наших переводчиков сейчас вовлечены в сети заботы о людях, которые находятся в беде. Лайма Андерсон, наша шеф-редакторка, говорила о том, что она получает много слов заботы, поддержки и предложений о помощи от переводчиков, редакторов, корректоров, людей, которые участвуют в процессе издания книги. С одной стороны, это очень поддерживает, с другой стороны — есть и вездесущий стыд: наши заботы — это ничто по сравнению с ценностью человеческой жизни.

Резкого скачка цен на книги ждать не стоит, но постепенное повышение цен мы видели, мне кажется, с конца прошлого года. Был скачок цен на все: очевидным образом — на импортируемые товары и на те, в производстве которых используется импортное сырье. Пока сложно как следует представить, как это будет выглядеть через полгода.

Я ездила на книжные ярмарки за рубеж, и в последние годы у меня было ощущение, что в мире есть запрос на новую русскоязычную литературу. И мы это видим по изданию переводов Марии Степановой («Памяти памяти» вышла в британском Fitzcarraldo и американском New Directions, поэтическая книга — в Bloodaxe Books) и по интересу к роману «Рана» Оксаны Васякиной, который выйдет на английском, японском и других языках. Есть интерес и к книге «Девочки и институции» Дарьи Серенко, которая вышла в нашем издательстве и права на которую мы продали в Швецию, а сейчас ведем переговоры с немцами и французами.

Но сейчас, мне кажется, огромный запрос появился и внутри России на тексты на русском языке, которые помогли бы как-то зафиксировать происходящее, проанализировать, как мы пришли в эту точку, и сделать это с помощью художественного письма прежде всего, потому что у нас есть блестящие, конечно, книги исследователей, блестящие нон-фикшн-книги, которые говорят о диктатуре, отношении к прошлому и становлении государственности. А вот новых голосов в поле художественного все так же не хватает — но, думаю, именно их мы услышим совсем скоро.

Для издательства это не просто возможность, это необходимость. С учетом того, что российский книжный рынок сильно зависит от переводов, «импортозамещение» вынужденно проникает и здесь. Даже если права на книги будут продавать, то издание переводов все равно становится экономически тяжелее.

Мы очень долго готовили к изданию классический сборник репортажей и эссе Джоан Дидион, американской писательницы, представительницы жанра «новой журналистики», умершей в конце 2021 года. Название сборнику («Ползут, чтоб вновь родиться в Вифлееме») дала строчка из стихотворения Уильяма Батлера Йейтса «Второе пришествие» (1920), в котором поэт использует христианские образы, чтобы выразить апокалиптическое ощущение, исходящее от послевоенной Европы. В предисловии к этому сборнику Дидион пишет, что во второй половине 60-х, когда писались эти тексты, она «впервые имела дело с признаками тотального разобщения, доказательством того, что мир распадается на части», и что ее парализовало убеждение, «что привычного мира больше не существует».

Так же своевременно звучат и тексты Одри Лорд, важной представительницы черного феминизма, из сборника эссе и речей «Сестра-отверженная»: «Отказаться участвовать в создании нашего будущего — значит, сдаться. Не дайте обмануть себя, не дайте загнать себя в пассивность ложным чувством безопасности (это не про меня) или отчаянием (нам ничего не изменить). Каждый и каждая из нас должны найти свою работу и делать ее. Готовность к борьбе… это значит трудиться не покладая рук ради перемен, иногда без малейшей уверенности в том, что перемены наступят. <. > Это значит бороться с отчаянием». Я знаю, что эти слова поддержали многих наших читательниц и читателей.