Россияне рассказали чего ожидают от 2022 года

Россияне рассказали, чего ожидают от 2022 года — ВЦИОМ

Треть опрошенных россиян считают, что предстоящий год будет для страны лучше, чем уходящий 2021 год. Об этом свидетельствуют данные ВЦИОМ.

Чаще такое мнение высказывали молодые люди в возрасте от 18 до 24 лет (46%). При этом 39% опрошенных считают, что новый год будет ни хуже, ни лучше, а 21% уверены, что 2022 год будет скорее хуже.

Каждый пятый респондент надеется, что в наступающем году улучшится ситуация с коронавирусом. Каждый десятый ждет повышения уровня жизни, еще 9% надеются на снижение уровня цен, 8% ждут улучшения в экономике и повышения пенсий. При этом 19% россиян считают, что никаких изменений в 2022 году не произойдет.

Из ожидаемых негативных явлений респонденты выделили инфляцию, вероятность новой волны коронавируса и падение уровня жизни.

Ранее Роспотребнадзор дал рекомендации по проведению новогодних праздников.

К сердцу прижмет или к черту пошлет. Что ждать россиянам от 2022 года

Прошел 2021-й — год, когда самая популярная фраза была «ну сколько можно».

Наступил 22-й. Как говорят в таких случаях, полный надежд и ожиданий. Под бой курантов мы, как водится, нажелали друг другу всего самого хорошего: денег, здоровья, успеха.

А что будет на самом деле? Как проживет страна этот год? Об этом мы расспросили политолога, экономиста, военного эксперта и, конечно, астролога. Теперь не знаем кому верить.

КИЕВ МОЖЕТ ВСЕ ИСПОРТИТЬ

Все наши эксперты в один голос твердят об Украине. Правда, все по-разному. Тем не менее, говорят, что это главное, за чем надо пристально следить в новом году. Историк, политолог и экс-советник Бориса Ельцина Сергей Станкевич, уверен, что столкновение в Донбассе может стать реальностью:

— В этом году главное чего жду, это завершения войны на Донбассе и установление прочного мира. Именно мира на Украине, а не какого-нибудь очередного перемирия.

— У вас есть надежда на это?

— Для этого созданы все условия. Ничто не может помешать, кроме. Есть только одна причина по которой все может сорваться: если не хватит мужества у украинского руководства.

— У российского и американского руководства его достаточно?

— Да. Тут все прозрачно. Между Россией и США фактически достигнуто предварительное согласие. И в ходе переговоров, которые вот-вот начнутся в Женеве, оно скорее всего будет закреплено. То есть и со стороны России и со стороны США есть понимание и готовность содействовать. А вот насколько будет конструктивен и тверд в своей решимости Киев — это большой-большой вопрос.

СОЮЗНОЕ ГОСУДАРСТВО ПОКА НЕ ЖДИТЕ

— Во внутренней политике России произойдут какие-то изменения?

— Я жду новую экономическую политику нашего правительства. Нам говорили раньше о прорывном развитии. Теперь слово «прорыв» не звучит. Но я хочу видеть план технологического и экономического прорыва, с расчетом на 10 лет, с внятными этапами, целями, которые предстоит достичь. И чтобы правительство отвечало за его исполнение.

— Сколько таких планов уже было.

— Я видел несколько интересных документов. Но это были отдельные стратегии развития. Отраслевые, или региональные, применительно к Дальнему Востоку. Это нужно просто собрать в национальную программу экономического прорыва. Главное, что такие программы есть и в Китае, в Европе. Нечто подобное рождается в США и уже внесено в Конгресс. А Россия всё живет от годового бюджета к бюджету.

— С Белоруссией объединимся?

— На этом дипломатическом фронте чудес ожидать трудно. Самое главное событие в Белоруссии в этом году – это проведение конституционной реформы. В феврале будет референдум. После него там будет строиться новая политическая система, за которой неизбежно последуют выборы (правда, скорее всего, уже в 2023 году). И это конституционное обновление должно сопровождаться большим прогрессом в деле строительства Союзного государства.

— Что вы называете прогрессом?

— После того, как пройдет референдум и будут утверждены его результаты, должен появиться союзный парламент – небольшой и работоспособный. Это всё предусмотрено в документах. Вот тогда уже начнется нормальная достройка Союзного государства. Постоянная и системная. Пока это происходит от одной встречи президентов к другой.

«МЫ УСТАЛИ ОН КОНФРОНТАЦИЙ»

— Отношения с Европой как будут складываться? «Северный поток-2» начнет работать?

— В этом никаких сомнений нет. Это произойдет в середине года. Причем, скорее всего, его запустят сразу на полную мощность, а не как первый – сначала наполовину. Он регистрируется сразу в виде германской компании-оператора, которая будет работать в правовом поле Германии. Да, это немножко затянуло сертификацию, но зато делает ее более надежной. Так что тут я не вижу никаких проблем.

— Новые немецкие власти не станут препятствовать его запуску?

— Олаф Шольц — сильный лидер. Причем он может объединить две ветки. Во-первых, линию Ангелы Меркель, которая стабильно удерживала наши отношения в конструктивном русле. А во-вторых, линию своей партии. Я напомню, что именно социал-демократы проводили самую дружелюбную политику, адресованную Москве. Так называемая, восточная политика, связанная с именем Вилли Брандта.

— А с остальной Европой как отношения будут складываться?

— Единственное место, где я не вижу никаких перспектив — это отношения с Великобританией. Что касается Франции, то там выборы президента в этом году. И на них очень велика вероятность переизбрания Макрона. Но и те люди, кто ему противостоят, тоже вполне конструктивно настроены.

— Как же быть, когда отношения с Германией и Францией внушают оптимизм, а с Британией — ни в какие ворота не лезет?

— США давно махнули рукой на тот печальный факт, что со всеми 27 странами Евросоюза или со всеми 30 странами НАТО, никогда не договоришься. Так что надо работать с политбюро. Это США плюс Великобритания, Франция, Германия, Италия. Именно эта команда определяет курс Европы. Штаты общаются с этими странами. И нам надо общаться. А они уж пусть транслируют наши договоренности на остальную Европу.

— Судя по вашим словам, может стать очень позитивным для России.

— Я этого очень жду. Я вижу шансы на то, что он станет переломным. Я надеюсь, что мы уйдем от крайних форм конфронтации, неуправляемой и непредсказуемой, и сделаем нашу конкуренцию с Западом пусть и острой, но управляемой и предсказуемой. Такого рода переход должен произойти в 2022 году.

КОНЕЦ ПАНДЕМИИ И РОСТ ЭКОНОМИКИ

Рекордные доходы, снятие ограничений, дорогая нефть — 2022 год может стать образцово-показательным. Но нам с вами от этого сильно лучше не станет, уверен экономист, социолог, директор Центра исследований постиндустриального общества, Владислав Иноземцев.

— Владислав Леонидович, Российская экономика показала неплохой рост в прошлом году. 2022 будет таким же прекрасным?

— Он будет умеренно успешным. Но прежде всего для «государства», и в меньшей мере для населения.

— Как сказал Владимир Путин на пресс-конференции, ВВП прибавил 4,5 процента. Этот темп сохранится?

— Нет, не так сильно. Рост ВВП по итогам нового года оцениваю примерно в 2,5-3%. В первую очередь за счет высоких цен на энергоносители и сырьё. Я вполне допускаю, что средняя цена нефти по году превысит $75/баррель (в 2021 было 68$, — ред.), а временами будет достигать и $100. Скачки газовых цен вы и сами видели — до $2,5 тысяч за тысячу кубометров. Думаю, что в 2022 он ниже $600 не опустится.

— И даже пандемия не помешает?

— Многие эксперты дают осторожные прогнозы, что к середине года она пойдёт на спад. Так что к концу года основные ограничения, связанные с ней, будут отменены.

— Отсюда и рост экономики.

— Именно. Доходы бюджета превысят показатель 2021 г. на 15-20% и станут рекордными. Но, мы знаем, как у нас распоряжаются деньгами. Правительство продолжит пополнять резервные фонды и тратить на невидимые глазу простого человека нацпроекты. Это породит большие ожидания дальнейших успехов. Но к 2023 году рост сойдёт на нет – потому что никаких реформ проводиться не будет.

«ВОЙНА С УКРАИНОЙ — ЭТО СТРАШИЛКА»

— Но соцподдержка останется?

— Кремль понимает проблемы населения. Так что эта политика разовых выплат населению продолжится. Думаю, она вообще превратится в основной инструмент повышения уровня жизни для социально незащищенных слоев населения.

— Путин обещал поднять пенсии не ниже инфляции — это 8%.

— Несомненно это произойдет. Но я не думаю, что эти деньги компенсируют инфляцию – цены дальше будут разгоняться, в том числе и из-за самих этих выплат. Монетарными методами её не победить. У роста цен другая природа — монополизм в металлургии, перевозках, картельные сговоры в торговле. Если говорить о цифрах, то официально инфляция в 2022 г. будет не меньше 6%. А по минимальной потребительской корзине, которую мы с вами ощущаем в магазинах — процентов 12-16. В итоге реальные доходы населения практически не изменятся.

— Что будет дорожать в первую очередь?

— Как ни странно, основное повышение коснётся жилья, особенно в больших городах (так люди пытаются спастись от инфляции). А остальное предсказуемо — подорожают товары первой необходимости, потребление которых сложно сократить, ну и некоторые базовые услуги, например, транспорт.

— Рубль как будет себя чувствовать?

— На валютном рынке ситуация будет относительно стабильной – к концу года доллар будет в коридоре 70-76 руб. А вот доллар к Евро и другим основным валютам снизится на 3-5%.

— По этим словам делаю вывод, что серьезных санкций не будет.

— «Война с Украиной» окажется страшилкой и реального конфликта с Западом не случится. Так что и не будет значительных санкций против России.

ДЕНЬГИ БУДУТ, НО НЕ У ВСЕХ

— Будут какие-то реформы на территории Союзного Государства?

— Нет предпосылок для каких-то серьезных событий, которые потянули бы за собой экономические последствия. Россия продолжит финансирование Белоруссии, весь год нам будут говорить про интеграционные планы, но Лукашенко так и останется президентом, единой валюты не будет, единой системы налогообложения тоже не будет.

— А с западом хоть немного наладим отношения?

— Тут — да. Некоторые политические противоречия будут сняты и от этого станет немного легче в отношениях. «Северный поток-2» без сомнения будет введён в строй во второй половине года. Причем, с учётом всех европейских условий.

— Дайте надежду, у народа деньги хоть немного появятся?

— Да, но не у всех. Как и все последние годы, 2022-й даст еще чуть больше расслоения в обществе. Мы уже определили, что весной спадет международная напряженность, мировые индексы на биржах пойдут вверх и российские миллиардеры еще чуть-чуть разбогатеют. Но серьёзных потрясений это не вызовет – у нас население привыкло к сложностям, а в глубине души мечтает только, чтобы не стало хуже. А вот хуже в этом году как раз и не станет.

Так что не будем себя запугивать, размышлять о неизбежных катастрофах, а будем просто жить, решать возникающие проблемы и думать прежде всего о себе. И экономика от этого только выиграет…

КРЫМ В ОБМЕН НА СПОКОЙСТВИЕ

США управляет Украиной, говорит военный обозреватель ТАСС, полковник в отставке Виктор Литовкин. Да, Россия села с ними за стол переговоров, но это еще ничего не значит. Нужно не только слушать их в кабинетах, но и смотреть не подложат ли они нам где-то подлянку. А они могут.

— Виктор Николаевич, с места в карьер — будет ли война на Украине?

— Там полно горячих голов, которые могут проявить дурную инициативу. Вот они из-за своей истеричности могут и учудить что-то на линии соприкосновения на Донбассе. И России придется провести операцию по принуждению их к миру, как в Осетии в 2008 году.

— Тогда Россия признала Южную Осетию и там появилась наша военная база.

— Думаю, теперь этим не ограничится. Уверен, что в случае провокации, российские войска пройдут и через другие южные области Украины – Херсонскую, Николаевскую, Запорожскую, Одесскую.

— То есть весь левый берег Днепра будет наш?

— Все побережье Черного моря. Но переговоры, конечно, превыше всего. Проблема только в том, что Вашингтон — недоговороспособный партнер. Он может одной рукой вести эти переговоры, а другой — проводить на Украине такую политику, которая никак не укладывается в наше понятие мира. Помните, 90-е годы? У нас были контакты, похлопывали по плечу друг друга. А они принимали в НАТО наших соседей и начали бомбить Югославию. Если это повторится, нужно будет что-то принимать со своей стороны. В общем, ни с какой стороны конфликт не исключен.

— А наше руководство способно “что-то принимать со своей стороны”?

— Я думаю, что Владимир Владимирович решительно настроен, судя по его заявлениям. И министр обороны наш решительно настроен. А как дальше будет… Они понимают, что если не будет наших решительных действий, нас съедят. Потому что слабость, которую допускал тот же Ельцин, я уж не говорю про Горбачева, привела к тому, что мы сегодня имеем.

— Какой эффект будет от «ультиматума Путина»?

— Американцы уже отреагировали — согласились сесть за стол переговоров. Это хорошо. Конечно, они будут защищать свои интересы, свое ядерное оружие на территории Европы, право НАТО на расширение на восток… Для них это фундаментальные вещи, которые США называют «основой безопасности Соединенных Штатов».

— А пойдут к нам навстречу?

— В некоторых вопросах — почему нет? Например, снизят активность в Черном и Балтийском морях, на западной границе России. Но это будет только если мы сделаем встречные шаги. А вот их требования могут быть очень и очень высокими — чуть ли не возвращение Крыма.

«У НАС ЕСТЬ РЫЧАГИ ДЛЯ ЭРДОГАНА»

— Где еще может вспыхнуть?

— Против нас, думаю, уже нигде. Вся угроза от США и НАТО. Они могут поставить свои ракеты в Европе. Они уже это показали после того, как Трамп вышел из договора о ракетах средней и меньшей дальности.

— Еще одна горячая точка в мире – это Сирия. Чего там ждать?

— Думаю там и турки, и американцы будут отступать. Наши успехи и твердость сирийского режима, который устоял перед многими испытаниями, заставят их сделать это. В Сирию возвращаются беженцы, начнется восстановление городов и поселков.

Но в Эрдогане уверенности нет. Он хитрая лиса и очень коварный человек. И наше взаимодействие с ним — это очень серьезная проблема. Но у нас есть рычаги. У нас теперь и собственные помидоры есть. Поэтому пусть подумает о своих экономических проблемах, которые мы можем ему доставить.

— В этом году мы видели обострение палестино-израильского конфликта. С взаимными обстрелами друг друга.

— Это бесконечное продолжение конфликта останется. Израильтяне не пойдут навстречу. И палестинцы не прекратят своих провокаций. Это у палестинцев, в первую очередь, уже в крови. Они по-другому не представляют свои отношения с Израилем.

«НИЧТО НЕ УБЕРЕЖЕТ НАС ОТ ОБОСТРЕНИЯ»

А теперь по-настоящему. Только звезды могут сказать всю правду. Что будет-то на самом деле в беседе с КП раскрыла тайну астролог и публицист Татьяна Борщ.

— Есть надежда на 2022 год? Покупать каску и прятаться в бункер или можно, наконец, выдохнуть?

— Если в двух словах, то Россия точно достойно переживет следующий год.

— «Достойно» — понятие растяжимое.

— Сейчас идет череда очень непростых лет — 2020, 2021 и 2022. Наш — заключительный. Легким он точно не будет (не надо на это надеяться), но переживем. Я бы разделила его на две половины. Первая (до июля-августа) – относительно спокойный период — тут очень важное слово «относительно». Вся вторая половина года с точки зрения планетарных аспектов выглядит, можно сказать, угрожающе.

— Война или просто «выражения озабоченности» дипломатов?

— Возможны конфронтации (вплоть до военных действий) с другими странами, причем очень жесткие. Скорее всего они будут краткосрочными. Речь, конечно про НАТО, США.

— То есть первые полгода будут вестись переговоры по Донбассу, а потом они ни к чему не приведут?

— В целом да. Ситуация станет похожей на то, как это было, когда Сталин подписал пакт с Гитлером о ненападении. Ничто не убережет нас во второй половине года от очередного обострения, конфронтации

— А какой будет результат?

— Наша страна выйдет очень достойно из этого конфликта. Результатом может быть огромный кризис в Соединенных Штатах, падение доллара и ухудшение всей международной экономической системы.

ВОЙНА НАЧНЕТСЯ ИЗ-ЗА СБЛИЖЕНИЯ РОССИИ И ДОНБАССА

— Это значит, что доллару конец?

— Это будет критичное время для него. Хотя даже для всей экономической системы мира. Возможно, будут какие-то санкции против нас. Вообще с середины-конца августа 2022 года по март 2023 года очень тяжелый период.

— Еще одно важное направление — Белоруссия. Объединимся?

— Да, конечно, но не сразу. С точки зрения астрологии, этот процесс пойдет. И он будет в первой половине года идти очень понятно и ярко.

— А что будет с Донбассом?

— Он получит еще какие-то преференции от России. Официально, конечно, не войдет в Россию в следующем году, но тенденции к сближению будут очень яркие. И, возможно, именно это и будет причиной того самого военного конфликта, про который мы уже говорили. Я не верю в возможность мирного урегулирования вопросов, которые подняты сейчас.

— Ждать ли каких-то катастроф — техногенных или природного характера?

— Мы находимся на рубеже двух эпох. Эпоха Водолея переходит в эпоху Рыб. Все последние 20 лет мы живем в переходный период. Но сейчас — 2020-2022 годы — самая острая точка перехода. Это самые критические годы. Меняется все — климат, политическая система, экономика. К сожалению, мы живем во времена перемен.

— То есть надо пережить 2022 год и дальше можно выдохнуть?

— Если смотреть дальше, начиная со второй половины 2023 года, не только в нашей стране, но и по всему миру, будет как будто затишье после глобальных потрясений. Начнется осмысление всего того, что произошло. Там уже явная тенденция к миру. Но все равно, годы до 2025 я не могу назвать благоприятными. Да, более вменяемые, но не благоприятные.

Чего мы ждем от 2022 года

30 декабря 2021 г. Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представляет данные исследования об ожиданиях россиян от 2022 года.

Треть опрошенных (34%) считают, что следующий год будет лучше для нашей страны, чем 2021 год, чаще так считают молодые люди в возрасте 18-24 года (46%). При этом 39% респондентов ответили, что год будет ни лучше, ни хуже, а 21% считают, что год будет скорее хуже.

Оценивая возможные позитивные изменения в нашей стране в следующем году, каждый пятый (22%) ожидает улучшения в ситуации с коронавирусом; каждый десятый ждет повышения уровня жизни (11%), 9% надеются на снижение цен и контроль за уровнем инфляции; также россияне ждут улучшений в экономике (8%) и повышения пенсий (8%); 7% ожидают позитивных изменений во внешней политике, 5% связали ожидаемые в 2022 году позитивные изменения с вакциной от коронавируса и отменой ограничений; 4% россиян ждут мира на Земле. При этом 19% россиян не ждут никаких позитивных изменений в Новом 2022 году.

Среди возможных негативных событий, которые могут произойти в 2022 году, респонденты выделили инфляцию (21%); появление новой волны коронавируса и новых штаммов (9%), падение уровня жизни (8%), военные действия и конфликты (7%).

25 декабря 2021 г.

Инициативный всероссийский опрос «ВЦИОМ-Спутник»

1600 опрошенных В опросе приняли участие 1600 россиян в возрасте от 18 лет.

Метод опроса — телефонное интервью по стратифицированной двухосновной случайной выборке стационарных и мобильных номеров.

Выборка извлечена из полного списка телефонных номеров, задействованных на территории РФ. Данные взвешены на вероятность отбора и по социально-демографическим параметрам. Для данной выборки максимальный размер ошибки с вероятностью 95% не превышает 2,5%. Помимо ошибки выборки, смещение в данные опросов могут вносить формулировки вопросов и различные обстоятельства, возникающие в ходе полевых работ.

«Конечно, за последние два года у людей накопилась усталость — от коронавирусных рисков и утрат, от неопределенности, нестабильности, размытости перспектив завершения этого сложного периода. И основные надежды россиян связаны с тем, что 2022 год позволит нам выбраться из циклической воронки пандемии.

Наиболее распространенные опасения также связаны с эффектами пандемии — ее влиянием на экономическую ситуацию. Инфляционные процессы ощутимы уже сегодня, и россияне опасаются дальнейшего ухудшения ситуации, влияния наметившихся негативных трендов на материальное положение семей. На этом фоне остальные факторы волнуют население в гораздо меньшей степени. Стабилизация, улучшение экономической ситуации — также в числе основных надежд, возлагаемых на предстоящий год.

В Новый год даже самые отчаянные скептики в душе все же верят, что новогодний бой Кремлевских курантов проведет черту между сложным, тревожным периодом и новым этапом нашей жизни. Хочется всем нам пожелать, чтобы он оправдал самые смелые ожидания».

Надежда на чудо. Чего ждут россияне от 2022 года?

Относительное большинство граждан (39%) полагают, что 2022 год для них будет лучше, чем прошедший, надеются на рост доходов и окончание пандемии коронавируса. Отношение граждан к наступающему году исследовал Фонд "Общественное мнение" (ФОМ).

Людям свойственно надеяться на лучшее и возлагать такие надежды на каждый наступающий год. Тем не менее в этом году 11% опрошенных ФОМом настроены не столь оптимистично, они ожидают ухудшения ситуации в 2022 году, опасаются роста цен, снижения доходов, введения принудительной вакцинации и QR-кодов, ограничения прав и свобод, то есть всего того, что беспокоило их и в уходящем году. Примерно треть респондентов предполагает, что новый год будет таким же, как уходящий.

На вопрос социологов: "Каких именно изменений к лучшему вы ожидаете для себя лично в наступающем 2022 году?" – 14% граждан отвечают: "Повысят зарплату, пенсию, вырастет доход". Все остальные ответы на этот открытый вопрос (то есть такой, на который сами респонденты формулируют ответ, без подсказки ученых) собирают не более 4% голосов: окончание эпидемии, здоровье, решение жилищной проблемы, перемены в личной жизни и так далее. Отчетливо видно, что на первом плане – финансовые проблемы.

Результаты опроса прокомментировала управляющий директора ФОМа Лариса Паутова:

– Да, во главе угла вопрос денег. Я вижу это и по окружающим меня людям, и по ответам респондентов. Мы подробно исследуем эту тему. На сайте https://covid19.fom.ru/ есть проект "Экономика и пандемия". Естественно, в нынешней ситуации люди просели. Нельзя сказать, что зарплата индексируется работодателями. Цены растут, а доходы – нет, поэтому, конечно, люди ожидают их роста, надеются на это. Государство пыталось поддержать людей какими-то выплатами, но этого, конечно, недостаточно. При этом мы не можем говорить о негативных экономических ожиданиях. Да, есть недовольство, но люди все равно верят, что будет лучше, и ощущения экономического коллапса нет.

– Когда вы спрашиваете, каких изменений к лучшему и к худшему ожидают люди уже не для себя, а для всей страны, они опять говорят об экономических проблемах: о росте цен и тарифов, инфляции, ухудшении в экономике, снижении уровня жизни. И только 2% (этот ответ на 5-м месте) опасаются давления на Россию из-за рубежа, ухудшения отношений с другими странами. Дальше идет пандемия, 1% говорит о возможности войны и столько же – об уменьшении прав и свобод людей. Получается, что последние позиции почти совсем не волнуют людей?

– Когда мы спрашиваем, какие проблемы есть в стране, люди всегда в первую очередь говорят о росте цен и падении доходов. Эта история повторяется начиная с 1992 года. Внешнеполитическая повестка, по моим наблюдениям, сейчас отошла на второй план. Она проходила фоном, но опять же не больше 5% упоминали об ухудшении отношений с другими странами: иногда тут возникали США, иногда – Украина, но, думаю, это больше потому, что телевизор нагнетал эту тематику. Сейчас она не столь важна для граждан.

Лариса Паутова

Что касается страха войны, то он был велик в 2014–2015 годах из-за событий с Крымом, с Украиной, из-за санкций. Это была страшилка для очень многих. В этом году внешняя политика на периферии общественного сознания. Люди скорее переживают из-за сложностей с поездками, поскольку глобальный мир стал уже не глобальным, а больше локальным. Сейчас развивается внутренний туризм, за границу сильно не поездишь и по доходам, и из-за угрозы пандемии, и из-за прививок. Внешнеполитическая тематика скорее связана с бытовыми и семейными сложностями: скажем, у кого-то дети живут в Америке, и родителям сложно туда поехать, так как это визы, самолеты, страх заразиться.

– Итак, на первом плане экономические трудности, а все остальное на втором, третьем и так далее?

– Да, в центре экономика и проблема вакцинации. Если в 2020 году основная тематика была – маски, масочники, подбородочники, кто против масок, а кто за, – то сейчас к этому люди уже привыкли, маски по большей части носят, во всяком случае, в Москве. Конечно, общество очень сильно разделила проблема вакцинации, особенно во второй половине года, когда стали угрожать обязательной вакцинацией. Но поскольку государство все-таки повело себя разумно и не стало ее вводить, то серьезных протестов не было.

Конфликт между прививочниками и антипрививочниками, ваксерами и антиваксерами очень серьезен. Кто-то уверен, что QR-коды и вакцинация – это его свобода, то есть если он вакцинирован, то может спокойно пойти, например, на какое-то массовое мероприятие, где есть QR-зона. А другие считают, что это нарушение их прав, то есть тут по-разному интерпретируется проблема свободы. Это очень сильно разделило и экспертов, и население. Моя соседка, например, работает в столовой. Она говорит: "Я не буду прививаться, буду держаться до последнего, вплоть до угрозы увольнения". Я спрашиваю: "Почему?" – "Я не принимаю все, что связано с государством. Это нарушение моих прав, моей свободы".

Кстати, уже накопилась усталость от пандемической темы, в том числе и у экспертов. Я ходила на конгресс маркетинговых организаций, и там не было ни одного доклада на эту тему, только мы рассказывали про пандемию. Все больше про другое – про потребление, его новые способы, про онлайн-торговлю, то есть бизнес думает о будущем, что-то ищет. Кто-то от пандемии потерял, а кто-то и выиграл: не в смысле того, кто производит маски или вакцины – это, конечно, бенефициары пандемии, а какие-то социальные группы. Эта тема сейчас очень любопытна, мы хотим изучать ее в следующем году, – говорит доктор социологии Лариса Паутова.

Оправдаются ли ожидания россиян от нового года в плане роста зарплат и пенсий? На этот вопрос Радио Свобода отвечает доктор экономических наук Евгений Гонтмахер.

– Смотря для кого. У тех, кто работает в успешных экспортных отраслях, все нормально, там и зарплата растет. Бюджетники: учителя, врачи, госслужащие, – наверное, что-то получат. А у людей, которые работают в не столь успешных отраслях (и таких большинство), могут быть сложности: допустим, в малом бизнесе. Что касается пенсий, я не думаю, что они сильно увеличатся; в лучшем случае для пенсионеров следующий год с точки зрения уровня жизни будет таким же, как прошлый.

Главные герои фильма "Власть пса"

Наш киногод: от вестерна до "Битлз"

Но само по себе ожидание чего-то подобного, на мой взгляд, патерналистское: наступает новый год – и мы ждем, когда добрый Дедушка Мороз в лице государства нам что-то такое отсыплет.

– А что, на ваш взгляд, будет происходить с российской экономикой в целом в 2022 году?

– Ничего. Никаких революций, ничего не произойдет. Не думаю, что будет какое-то кризисное падение экономики и уровня жизни. Но и ничего, что дало бы людям надежду на начало долгожданного роста, на очередное русское чудо, тоже не будет. Как мы до ковида находились в состоянии экономической и социальной стагнации с элементами загнивания, так, собственно, к этому и возвращаемся. Просто ковид в 2020–21 годах все это немножко припорошил. Внимание было переключено на пандемию, и экономические падения 2020 года объяснялись тем, что у нас коронавирус. Процесс такого затухания развития страны будет продолжаться.

– Насколько сильно повлияла пандемия на российскую экономику?

Евгений Гонтмахер

– У нас, по официальным данным, падение экономических параметров в 2020 году – 3,5% процента (в ряде стран было больше). В 2021-м ситуация восстановилась, рост – порядка 4 с небольшим процентов. Да, какие-то люди потеряли работу, у кого-то, особенно в сервисной экономике, снизились зарплаты. Резко возросла безработица, то есть число людей, которые пришли регистрироваться в центры занятости. Доходы упали на 3 с лишним процента, по данным Росстата. Но в завершившемся году, это, в общем, уже отыграно по цифрам.

Однако дело не в цифрах, а в настроениях. Люди просто реально устали от этой чересполосицы ограничений, послаблений, QR-кодов, вакцинации, принудительной или не принудительной… Пандемия принесла нервозность широким слоям населения. Это сейчас главный негативный фон в российском обществе.

И не только в российском. Мы видим, что происходит в европейских обществах: люди бурно протестуют, выходят на улицы, проводят демонстрации против ограничений, общество раскололось на тех, кто за вакцинацию и кто против нее. В России все это сглажено нашей политической системой, у нас на улицы протестовать особо не выйдешь. Но это уходит вглубь, и люди нервничают, отчасти находятся в состоянии депрессии из-за этого, что потеряли какие-то жизненные ориентиры. Вот это главное, а не экономические параметры.

Ярмарка вакансий в Омске

– Больше всего, очевидно, от пандемии и связанных с ней ограничений пострадал малый бизнес?

– Пострадал, безусловно. Но, как показывают официальные данные, занятость не уменьшилась. Люди в малом бизнесе пострадали, потому что снизились доходы, это да. Кто-то вообще потерял доходы, формально оставшись на работе, но там вообще ничего не платили из-за ограничений и отсутствия спроса.

В 2021 году ситуация немножко восстановилась. Допустим, туризм: за границу сейчас особо не поедешь, но люди стали покупать путевки по России, и туристическая отрасль за счет этого немного отыграла падение.

Если бы произошло какое-то драматическое падение уровня жизни, наверное, по-другому смотрелись бы все процессы, включая сентябрьские выборы. Мы бы увидели всплеск протестов. Но, в общем, этого особо нет. И настроения уходят в другую сторону: не в сторону каких-то политических противостояний и общественных конфликтов, это скорее накопление внутреннего личностного негатива. И это очень сильно меня беспокоит, потому что с таким настроением общество вряд ли сможет развиваться, если не поменять что-то радикально. Ну, какой может быть переход на высокотехнологическую экономику, какой переход к инновациям, когда люди думают о другом? – недоумевает экономист Евгений Гонтмахер.

По данным Аналитического центра Юрия Левады (в России он принудительно внесен в реестр иноагентов), подавляющее большинство россиян, около 60%, надеются, что новый год будет лучше прежнего. И только 6% граждан однозначно заявляют, что он будет хуже. При этом подавляющее большинство ожидает, что 2022-й станет напряженным для российской экономики и политической жизни. Нет ли тут противоречия? Этот вопрос мы задали Наталье Зоркой, заведующей отделом социально-политических исследований Центра.

– Когда люди говорят о себе, довольно большая их часть смотрит в свое будущее более-менее спокойно и уверенно. Когда же они говорят о будущем страны, цифры плохих ожиданий увеличиваются. Хотя в настоящее время разрыв между ними не такой большой, с опасениями смотрят в будущее страны 61% граждан, ненамного больше, чем в свое собственное, но это как раз говорит о том, что зависимость людей от государства, от происходящего вокруг сейчас ощущается сильнее. Раньше это были более разорванные показатели, люди жили своей отдельной жизнью и не очень беспокоились о том, что происходит вокруг. Но в последние годы ситуация изменилась.

Мы регулярно задаем вопрос о вероятности разных событий в будущем году. К сожалению, нет возможности сравнить с 2020 годом, но по сравнению с 2019-м, когда ситуация была лучше, чем сейчас, практически по всем этим вопросам ожидания очень тревожные, все показатели выросли.

Так, технические катастрофы в будущем году считают возможными 47% опрошенных (два года назад было 33%); массовые эпидемии – 70% (против 23% в 2019-м, что понятно, ведь эпидемия до сих пор с нами). Ожидания громких коррупционных скандалов находятся на уровне 69%. Вообще, тема коррупции – всегда горячая для населения. Не то чтобы люди очень возмущаются, но ощущение того, что они живут в коррумпированном мире, постоянное, хроническое. Массовые волнения и протесты – 50%, и показатель их ожидания тоже несколько вырос. 63% респондентов полагают, что в будущем году возможен экономический кризис (раньше было 49%, то есть тут существенное увеличение). Вероятность вооруженного конфликта с соседними странами подросла за два года с 23 до 37%).

Цифры меняются, и довольно существенно. Ясно, что общий тренд на то, что могут происходить какие-то очень плохие события, и ожидания по этому поводу усилились практически по всем параметрам. Все, что можно себе представить в этом поле, оценивается более тревожно. Растут страхи: и страх мировой войны остается очень сильным, и страх расширения массовых репрессий (более половины опрошенных), и страх произвола властей. Это все несопоставимо с другими страхами, кроме одного – страха перед болезнями. Но люди стараются гасить свои страхи вечным упованием и надеждой на лучшее. В целом картина очень тревожная, напряженная и какая-то зыбкая.

Горожане в Москве, в парке "Зарядье", украшенном к Новому году

– Однако, несмотря ни на что, 63% россиян смотрят в наступающий год с надеждой.

– Конечно. Человеку вообще важно надеяться, это свойство его натуры. Но в нашем российском контексте надежда приобретает какой-то особый характер. Это не то чтобы надежда на чудо, но такое упование, что как-нибудь рассосется, пронесет, плохое уйдет. Важно, что при этом человек не считает, что он должен как-то участвовать в том, чтобы эти надежды сбылись. Разумеется, такие возможности в общественной жизни крайне ограничены, но и людей, способных не просто надеяться, ждать и выживать, а действовать и что-то менять, очень мало. И эта надежда в нашем случае является скорее механизмом приспособления, вытеснения проблем.

– Если смотреть эти данные в динамике, какие времена были самыми тревожными для россиян в плане ожиданий от нового года?

– Сейчас уровень тревожности и негативных ожиданий сопоставим с концом 90-х годов. Потом были разные времена в этом плане, но среди них по некоторым тревогам или озабоченности выделялись 2011-й и 2013-й, предкризисные годы.

Понятно, что в конце 90-х страна находилась в состоянии фрустрации и очень тревожных ожиданий от будущего, а в 2011-м были выборы в Думу, после которых начались протесты, а затем произошла обратная рокировка премьер-министра и президента. После президентских выборов в 2012 году началась череда репрессий, один за другим пошли репрессивные законы. И у людей стала нарастать апатия, особенно в продвинутой образованной среде, тогда же сильно подскочили эмиграционные настроения.

Наталья Зоркая

Все это примерно так и продолжалось до 2014 года, когда началась новая фаза невероятной ура-патриотической мобилизации, которая, правда, через несколько лет закончилась. И сейчас по всем трендам мы видим, что население уже гораздо менее чувствительно к подобной риторике.

– Вооруженного конфликта в будущем году большинство россиян все-таки не ждет, хотя последнее время было в этом плане весьма тревожным: 37% боятся этого, 53% – нет, а определенно ждут конфликта только 8%. Совсем небольшая цифра, в то время как весь мир этим озабочен…

– 7–8% – это обычно как раз те российские люди, которые наиболее сильно включены в информационную повестку и следят за ней. Для них важны не только внутренние, но и внешние события, они наиболее компетентны в их оценке. С другой стороны, сейчас никто не может определенно сказать, будет ли вооруженный конфликт, и даже эксперты высказывают разные мнения по этому поводу. Тут важно, что этот показатель за последний год вырос: было 23%, а стало 37 – это много. Но доля тех людей, которые определенно этого ждут, оказывается не такой большой. Большинству все-таки свойственны иные страхи. Например, всегда фоново велик страх перед стихийными бедствиями, хотя, казалось бы, что бояться стихийных бедствий – ты не можешь их ни предугадать, ни предотвратить. Страх мировой войны в этом смысле немножко похож по функции, и он у нас тоже несколько вырос за минувший год.

Алексей Навальный во время заседания суда

"Левада": Навальный занял второе место в рейтинге "Человек года"

– Постоянный страх по этому поводу испытывают 57% ваших респондентов – это ведь много!

– Да, это очень большой процент, и в последние годы он довольно устойчив, с небольшими колебаниями (53, 54, сейчас вот 57%).

– О каком состоянии общества говорит эта довольно подробная картина ожиданий и страхов?

– Общество находится в очень тревожном, взбудораженном состоянии. Конечно, не стоит забывать и о том, что этому весьма способствует пандемия. Хотя возможности заразиться и заболеть боится не подавляющее большинство, а лишь порядка 30% граждан. И мы знаем, что доля вакцинированных в России невелика. Похоже, люди уже несколько приспособились к жизни в условиях пандемии.

При этом ситуация нагнетается и внутри страны, и во внешнем мире, который как бы отдаляется от обычного человека, занятого, прежде всего, своими повседневными тяготами и заботами. И этот страх, эти опасения и тревоги пронизывают всю толщу общества. С другой стороны, нарастает усталость от бесконечного противостояния со всем миром, длящаяся уже почти восемь лет, от этой изоляции, от бесконечных угроз, которые транслируются по федеральным каналам. Людям хочется спокойной жизни, какой-то перспективы. Они ведь у нас и так не очень в состоянии планировать свое будущее: горизонт планирования в лучшем случае – год-два.

Будущее совершенно не просматривается, оно тревожит и пугает. И ресурс для какого-то самосохранения и выживания остается очень узким: это, собственно, жизнь в семье, в кругу своих близких и друзей, а все остальное видится как враждебное и чуждое. Тут стоит вспомнить еще об одном важном тренде последнего года: упал уровень доверия к общественным институтам. Идет постепенное снижение доверия к Думе, правительству, силовым ведомствам.

– А вот интересно: о своем страхе возврата к массовым репрессиям заявляют 47% опрошенных, а заразиться коронавирусом боятся всего 30%. И это – при том, что про коронавирус ежедневно вещают буквально из каждого утюга, а про репрессии – это все-таки надо что-то специально поискать в интернете, вникнуть.

– Дело в том, что у нас все-таки про массовые сталинские репрессии знают довольно многие. И около 70% населения сейчас, так или иначе, обращается к интернету. Все больше людей общаются в соцсетях, там есть различные группы по интересам. И вообще, Сеть устроена так, что информация догоняет тебя всюду: ты можешь что-то узнать, скажем, в том же YouTube. Поэтому знания об идущих посадках, невероятных сроках, административных штрафах и прочем постоянно распространяются, и это вполне отвечает представлениям населения о массовых репрессиях. И этот страх у наших людей сильнее, чем страх заразиться, заболеть и умереть, потому что во все это они не очень-то верят. И вот ведь интересно: тех, кто ссылается на всякие мировые заговоры, на то, что все это вранье и никакого коронавируса нет, меньшинство. Это отсутствие страха в каком-то смысле тоже связано с надеждой: "может, пронесет".

– Такое вечное упование на русский авось – люди думают: с кем-то другим, может, такое и случается, но меня это, скорей всего, не коснется.

– Да. Их не убеждает даже то, что уже в кругу их собственных друзей и знакомых случалось не только тяжелое течение болезни, но и смерти (было у нас такое исследование). Даже это не уменьшает долю людей, которая не хочет вакцинироваться и считает, что это не проблема. И эта доля не сокращается, невзирая на все попытки власти (заметим, очень неудачные) переломить ситуацию.

Россияне рассказали чего ожидают от 2022 года