Кому на самом деле принадлежит российская металлургия
Металлургические компании действительно являются крупными налогоплательщиками, однако бизнес давно нашел лазейки, которые позволяют минимизировать платежи.
Уход в офшоры
Крупнейшие игроки российского рынка металлургии ММК и НЛМК размещают информацию о собственниках на своих сайтах. В первом случае речь идет о кипрской «Минта Холдинг Лимитед» (владеет 81,26% акций, бенефициар — Виктор Рашников), во втором — о компании Fletcher Group Holdings Limited, которая также зарегистрирована на Кипре (79,3% акций, бенефициар — Владимир Лисин).
«Северсталь», чей главный актив расположен в Череповце Вологодской области, не спешит раскрывать свои офшорные схемы. На сайте компании говорится, что главным акционером является Алексей Мордашов с пакетом в 77,03% акций. При этом, согласно системе СПАРК, в структуре совладельцев «Северстали» числятся сразу пять кипрских компаний — Loranel limited (21,35% акций), Rayglow limited (18,15%), Astroshine limites (16,35%), Pearlgreen Limited (16%) и Astroshine Investments Limited (5%).
Кипр давно стал своего рода тихой гаванью для российского бизнеса, причем не только металлургов. «Одно время иметь холдинговую компанию на Кипре было почти правилом. Причин для этого много и не все из них фискальные. Нередко основным мотивом было удобство корпоративного управления и привлечения внешнего финансирования через иностранные холдинговые структуры», — пояснил «РГ» партнер практики Налогов и права группы «Деловой профиль» Александр Силаков.
Главное преимущество, которое давал Кипр, — налогообложение дивидендов, которые выплачивают акционерам компании. До 2020 года налоги по этой статье расходов можно было платить по ставке 5-10%, что меньше 13% в России. С 2021 года дивиденды облагаются по ставке 15%.
Все три компании популярны у инвесторов благодаря высоким дивидендам — доходность в 2020 году колебалась в пределах 6-9%. Пример: «Северсталь» выплатила акционерам 116,3 рубля на акцию. Учитывая, что всего в обороте находится 837,7 млн акций компании, общая сумма выплат составила порядка 97,47 млрд рублей. Три четверти этой суммы ушли на счета пяти кипрских фирм, которые контролируют 76,85% акций «Северстали».
НЛМК выплатила дивидендами 126,69 млрд рублей, ММК — 44 млрд рублей. В обоих случаях в кипрские офшоры ушло около 80%.
Однако с 2021 года вступило в силу соглашение между Россией и Кипром об изменении двойного налогообложения. В этих условиях классическая оптимизация налогообложения — через льготные ставки по процентам и дивидендам — стала практически невозможной. «После того как Минфин России подписал совершенно иные соглашения с рядом стран, ситуация изменилась. Теперь ставки на дивиденды внутренние и внешние сравнялись. Уходить в зарубежные страны стало менее привлекательно. Тем более у отдельных физических лиц появились ограничения, связанные с введением по отношению к ним западных санкций. В металлургии такая ситуация сложилась, например, по отношению к владельцам РУСАЛа. Поэтому компания перерегистрировалась в одном из двух специальных административных районов в нашей стране. Иначе последствия могли оказаться негативнее», — отмечает директор Института реформирования общественных финансов Владимир Климанов.
В 2020 году объем налоговых поступлений от добычи черных и цветных металлов составил 158 млрд рублей, еще 365 млрд — по производству металлургических изделий. Однако доля в общем объеме налоговых платежей по всем видам экономической деятельности составила чуть менее 3%, указывает директор Ассоциации налоговых консультантов, эксперт Института налогового менеджмента и экономики недвижимости НИУ ВШЭ Владимир Саськов: «И это при том, что в том же ВВП доля металлургического сектора гораздо выше. То есть возникает визуальный дисбаланс между экономическими размерами металлургии и налоговыми отчислениями. Доля налоговых отчислений только по добыче нефти (без учета производства нефтепродуктов) составила в 2020 году (непростом для нефтяников в силу мировой конъюнктуры) порядка 21%».
Временное явление
Правительство уже ввело пошлины на экспорт продукции металлургических компаний (с 1 августа по 31 декабря 2021 года). Для продукции черной металлургии в зависимости от ее вида минимальный размер пошлины будет составлять 54-150 долларов за тонну. Для цветных металлов она зависит от вида металла: медь — 1226 долларов за тонну, никель — 2321, алюминий — 254 доллара.
Первый вице-премьер Андрей Белоусов заявил, что новые правила не являются наказанием для компаний. «Металлурги несут на себе большую и социальную нагрузку, и экологическую нагрузку. Это часть комплекса защитных мер внутреннего рынка. Мы должны защитить нашего внутреннего потребителя от того, что происходит сейчас на мировых рынках», — отметил Белоусов.
Он подчеркнул, что пошлины — временная мера. «И, собственно, цель ее — это создание источника компенсации удорожания по гособоронзаказу, госкапвложениям, строительству жилья, строительству дорог и ряду других строительных программ», — пояснил он.
По словам первого вице-премьера, бюджет получит дополнительно 113-114 млрд рублей по черным металлам и 50 млрд по продукции цветной металлургии. «Это незначительная часть, порядка 20-25% той сверхприбыли, которую получают компании сейчас от благоприятной конъюнктуры мировых рынков. В этой связи эта мера как временная не повлияет на те объемы экспорта в физическом выражении, которые сейчас сложились и которые, безусловно, всячески мы должны поддерживать», — подчеркнул Белоусов.
Глава минпромторга Денис Мантуров подчеркнул, что пошлины будут временным явлением. «Это было не лучшим решением, но из тех, которые рассматривались, — минимально влияющим на эффективность самих компаний. К тому же этот вариант является компромиссным и позволяет «донастраивать» механизм», — заявил министр ранее «РГ».
По словам Мантурова, зарубежная регистрация мало влияет на прибыльность бизнеса. «Уменьшенный налог платится уже на прибыль. Поэтому это точно не вопрос выживаемости промышленности. Это скорее про дивиденды, которые могут снизиться, а также вопрос инвестиционной привлекательности для акционеров», — отметил министр.
Сами металлурги ссылаются на то, что дополнительные изъятия ударят по бизнесу и в конечном итоге скажутся на налоговых отчислениях. В Ассоциации «Русская Сталь» (в нее входят девять крупнейших компаний отрасли) отметили, что все участники объединения за шесть месяцев 2021 года выплатили в бюджеты всех уровней около 200 млрд рублей (в два раза больше первого полугодия 2020 года).
«Это означает, что в этом году уже эти 100 млрд рублей (правительственная оценка сверхдоходов металлургов. — «РГ») в бюджет от металлургов вернулись», — заявили в ассоциации.
Возможная дополнительная налоговая нагрузка приведет к сокращению прибыли компаний и докажет налоговую нестабильность и неопределенность бизнес-среды в РФ, а участникам рынка придется пересматривать текущие и запланированные инвестиционные проекты, уверены в «Русской Стали».
Денис Мантуров заверил «РГ», что дополнительные налоги для металлургов пока не рассматриваются. «Еще недавно из-за высокой конъюнктуры рынка на металлы представители этой отрасли получили сверхдоходы. Однако сейчас цены пошли вниз, в том числе и на внутреннем рынке. Это хорошо для потребителя, однако и налоговые платежи от металлургии, и прибыль компаний тоже уменьшатся», — добавляет Климанов.
Федеральная антимонопольная служба (ФАС) расследует дела о завышении цен на продукцию металлургии — под подозрением ММК, НЛМК и «Северсталь». Если нарушения при ценообразовании обнаружат, им грозят оборотные штрафы. При худшем для металлургов сценарии речь может идти о 15% выручки за полгода. Все три компании отрицают факт сговора, ссылаясь на рыночные механизмы ценообразования. Впрочем, ссылки металлургов на мировые тренды не удовлетворили ФАС: закон о защите конкуренции не предусматривает рост цен на мировых рынках в качестве безусловного обоснования повышения цен на товар внутри страны.
Антимонопольная комиссия уже провела несколько заседаний. Пока «Северсталь» — единственная из трех компаний, «предоставившая содержательные сведения о своей ценовой политике на рынке горячекатаного плоского проката», отметили в ФАС. ММК и НЛМК не смогли обосновать ценовую политику. Очередные заседания комиссии ФАС по всем трем компаниям пройдут 27-29 июля.
Стальная хватка. Как Алексей Мордашов овладел «Северсталью»
Алексей Мордашов сильно отличается от большинства российских миллиардеров. Манерой вести бизнес он напоминает скорее главу Siemens или General Electric, чем одного из героев российской эпохи первоначального накопления капитала. Всех своих менеджеров он заставляет получать диплом MBA за границей. В конце 1990-х его компания была крупнейшим в Восточной Европе клиентом McKinsey, которую он использовал не только для консультаций, но и в качестве кадрового резерва. Ни в каких приватизационных скандалах генеральный директор «Северсталь-групп» не участвовал, в политику не лез, до последнего времени жил не в Москве, а в родном Череповце. Даже когда в 2001 году конкуренты собирали на него компромат, раскопали только грустную историю из личной жизни — брошенную первую жену с сыном-подростком, получающим мизерные алименты.
«Мы ничего не захватывали, ни на кого не наезжали, не использовали государственные органы или коррупцию, — утверждает в интервью Forbes Алексей Мордашов. — Все, что мы приобретали, мы покупали за деньги».
И только одна история из прошлого Мордашова до сих пор оставалась тайной за семью печатями. О том, как, собственно, он получил контроль над «Северсталью», опубликовано было лишь несколько лаконичных высказываний самого Мордашова.
Forbes удалось расспросить об этой истории ее второго главного участника, до сих пор молчавшего экс-гендиректора Череповецкого металлургического комбината Юрия Липухина. Из его рассказов становится понятно, что акции комбината Мордашов скупил хотя и за деньги, но не за свои. А своего партнера и, кстати, крестного отца Липухина ловко оттер в сторону.
История приватизации «Северстали» — это история двух поколений управленцев, советского и постсоветского, победившего младшего и проигравшего старшего. Своеобразный римейк «Короля Лира».
«Отец не будет вытаскивать из шкафа все скелеты, — предупредил нас сын Липухина Виктор, прежде чем дать координаты бывшего гендиректора «Северстали». — У него к компании и любовь, и ненависть». Действительно, Юрий Липухин сегодня говорит о предприятии, которому отдал большую часть жизни, с болью и гордостью, а о Мордашове — то с уважением, то с горькой обидой. «Я доверил приватизацию комбината Алексею, и это была моя ошибка, — сокрушенно произносит Липухин в интервью Forbes. — Потому что в один прекрасный момент он стал совершенно другим человеком. Он оказался не хозяин своему слову».
Биография восторжествовавшего героя широко известна. Мордашов родился и рос в Череповце. Его мать работала на металлургическом комбинате, а отец был одним из его строителей. В начале 1980-х поступил в Ленинградский инженерно-экономическоий институт, где, кстати, познакомился с Анатолием Чубайсом. В 1988-м, возвратившись в Череповец, пришел на родной комбинат старшим экономистом цеха. Энергичного молодого человека быстро заметило начальство. Мордашова отправили на полугодовую стажировку в австрийскую сталелитейную компанию Voest Alpine.
Становление
Вернувшись после стажировки в 1990-м, Мордашов встретился с гендиректором комбината. Подающий надежды экономист понравился Липухину бодростью и предприимчивостью. «У него были отличные предложения по реструктуризации. Я видел, что человек соображает, творчески подходит к делу, — говорит Липухин. — Строить новые экономические отношения проще было молодому поколению. Это требовало теоретической подготовки и отсутствия комплексов, которые характерны были для нас».
Правда, многообещающая карьера Мордашова едва не прервалась в самом начале. Вместе с ним в Австрии стажировался сын министра черной металлургии Серафима Колпакова Сергей. «Алексей устроил что-то неподобающее, рассорился с ним из-за пустяков», — рассказывает Липухин.
Мордашов об этой истории вспоминает со смехом: «Ну да, было такое. Он хотел отдыхать, а я хотел учиться. И он пожаловался отцу». Последствия, однако, могли быть для будущего владельца «Северстали» весьма серьезные. «Министр потребовал от меня немедленно его убрать, — рассказывает Липухин. — Но я за Алексея заступился и потихоньку отстоял его. Потом у Алексея таких стычек было очень много. Он человек вспыльчивый, конфликтный».
Эти качества Липухин списывал на молодость подчиненного, и в 1992-м он назначил 27-летнего Мордашова директором по финансам и экономике.
Эпоха трейдеров
Комбинат переживал тогда трудные времена. После распада СССР «Северсталь» утратила внутренний рынок сбыта. Переориентация на экспорт — а сейчас компания экспортирует около 40% своей продукции — началась еще при Липухине.
«Появились трейдеры — в том числе эмигранты из России, все шустрые, энергичные, которые приходили к нам и говорили: дайте 10 000 тонн металла, мы у вас его купим и продадим в Китае или Малайзии, — рассказывает Мордашов. — Мы не знали мирового рынка и не получали нормальной цены. Был период, когда у нас покупали сталь по $200 за тонну, а продавали за $300 или $350».
Трейдеры так разбогатели, снимая сливки с металлургических предприятий, что скоро начали устанавливать над «дойными коровами» полный контроль. Самой хищной оказалась Trans-World Group, подмявшая под себя большую часть российской алюминиевой, да и сталелитейной промышленности. TWG взяла на заметку и «Северсталь».
По сведениям одного из менеджеров комбината, сперва в Череповец приехал Владимир Лисин, в то время один из топ-менеджеров Trans-World, а ныне основной владелец Новолипецкого металлургического комбината. Лисин приехал якобы для того, чтобы обсудить некий проект, связанный с московской недвижимостью, но череповчане считают, что его миссия была скорее разведывательной. Потому что вслед за ним на комбинат нагрянул сам шеф TWG Михаил Черной с предложениями организовать для комбината торговое финансирование и офшорные схемы. Липухин отказал Черному, но тот отступился не сразу. От имени TWG Череповец позже навещали, уже с новыми предложениями, молодые Искандер Махмудов и Олег Дерипаска. Однако тоже получили от ворот поворот. Жесткую борьбу за комбинат TWG вести не стала — ей приходилось действовать на слишком многих фронтах.
«Было много объектов, за которые шла борьба, и нам просто не уделили должного внимания, — говорит Мордашов. — А мы жили у себя очень локально, никуда не лезли. Часто мне звонили люди, в том числе и представители крупных групп, и приглашали, допустим, на ужин в Москву, а я на звонки просто не отвечал».
Скупка акций
Трейдеры, в том числе Trans-World, предлагали менеджерам «Северстали» помощь в приватизации предприятия. Отказавшись от нее, череповецкая команда, однако, применила методы TWG: использовала трейдерские структуры, чтобы установить контроль над заводом. Мордашов легко убедил Липухина, что акции комбината нужно забирать себе — чтобы не допустить на предприятие посторонних.
Приватизация началась в 1993 году. Контрольный пакет в 51% предстояло распределить среди работников по закрытой подписке, а 29% должны были выставить на чековый аукцион. Так что липухинской команде надо было срочно скупать ваучеры на все доступные деньги.
Деньги эти зарабатывали так. Под скупку акций была создана фирма «Северсталь–Инвест». По закону в приватизации не могли участвовать предприятия, в которых государственные компании имели более 25%. Поэтому в «Северсталь–Инвесте» сам комбинат имел лишь 24% . Остальными 76% владел лично Мордашов. Липухин предложил было создать ядро акционеров из членов совета директоров и других «наиболее уважаемых людей на комбинате», но Мордашов его отговорил. Да Липухин особенно и не настаивал. «Тогда в приватизации мало кто разбирался, они боялись с ней связываться», — вспоминает Мордашов.
Комбинат отпускал «Северсталь-Инвесту» металл по низким ценам. Огромную маржу от его перепродажи трейдерская фирма пускала на покупку ваучеров, а заодно и акций у рабочих. «Практически я торговал сам с собой, — говорит Липухин. — Цены я мог устанавливать любые, понимаете? Я, конечно, видел, что это чистейшая… что это фиктивная работа, не совсем правильная коммерция. Однако я контролировал действия этой фирмы, обеспечивал ее товаром и кредитами, защищал от всех контролирующих организаций, от налоговой инспекции, министерств, валютного контроля».
По словам Липухина, «Северсталь-Инвест» не только получал металл по заниженным ценам, но и брал у комбината большие кредиты. Деньги накапливались быстро. И в результате чекового аукциона менеджеры «Северстали» сумели заполучить почти весь выставленный на торги пакет акций. Конкуренты снова недооценили череповецких приватизаторов.
«Наши конкуренты, видимо, решили, что мы слабая команда, которая случайно на заводе за что-то зацепилась, и думали: ну и пусть она там пока посидит, мы с ней потом разберемся», — не без злорадства вспоминает Мордашов.
Со временем «Северсталь-Инвест» выкупил почти все акции и у трудового коллектива. «Тогда были очень трудные времена, часто не выплачивали заработную плату, и люди охотно продавали свои акции», — вспоминает Липухин. Не упоминая при этом, что часть денег, ушедших в «Северсталь-Инвест» из-за низких отпускных цен комбината, могла бы пойти на выплату тех же самых зарплат.
Узурпатор или наследник?
Липухин говорит, что он не стремился стать собственником комбината. «Я не ставил целью сделаться хозяином завода, хотя это не составило бы проблемы». Неужели у него не вызвал опасения тот факт, что он отдает контроль над акциями Мордашову? Липухин говорит, что абсолютно доверял своему подчиненному: «Алексей в то время был совсем другим. Он понимал, что все зависит от меня, и у него на все был один ответ: как скажешь — так и будет». Этому талантливому и послушному менеджеру 60-летний директор готов был уступить свое место: «Я уже наработался. Пора было искать себе замену».
В 1996 году Мордашов стал гендиректором «Северстали», а Липухин занял пост председателя совета директоров. Тут-то он наконец позаботился о формальном владении акциями. Те 43% акций «Северстали», которые к тому времени аккумулировал «Северсталь-Инвест», были переведены на другую структуру — «Северсталь-Гарант», на 51% принадлежащую Мордашову, на 49% Липухину.
Сначала, по словам Липухина, договаривались о равных долях: «Когда я принял решение уходить, я ему сказал — выскажи твои предложения, как разделить эти акции. Он говорит: поровну. Я говорю: хорошо, согласен. После того как он стал директором, он с друзьями уехал на какие-то острова, погуляли недельку, а когда вернулся, пришел и сказал: поровну не совсем для меня нормально, давай тебе 49%, а мне 51%. Мне было безразлично. Я сказал: ну давай, я согласен».
Благодаря уступчивости Липухина ссоры между партнерами не произошло. Когда в 1997-м Мордашов крестился, Липухин стал его крестным отцом. Но уже тогда экс-директор понимал: устав «Северсталь-Гаранта» не дает ему никакой возможности влиять на управление акциями «Северстали». «Алексей получил комбинат на тарелочке с голубой каемочкой, — с горечью произносит Липухин. — Завод я ему попросту отдал и отошел на второй план».
Не поделили
Конфликт между двумя приватизаторами наметился после дефолта 1998 года. С девальвацией рубля дела комбината резко пошли в гору — ведь его издержки исчислялись в рублях, а выручка в основном была валютной. Чистая прибыль выросла со $111 млн в 1997-м до $453 млн в 2000-м. Куда девать эту прибыль — из-за этого партнеры и повздорили.
«У меня была стратегия — развивать комбинат, восстанавливать производство, улучшать экологию, — говорит Липухин. — Но Алексей считал это гиблым делом. Развитие комбината было свернуто, и началось бог знает что».
Мордашов пошел по пути создания многоотраслевого холдинга, названного впоследствии «Северсталь-групп», и начал скупать промышленные активы: акции Санкт-Петербургского, Туапсинского и Восточного портов, угольных разрезов, а еще железнодорожные вагоны, Коломенский тепловозный завод, завод УАЗ. Стремление диверсифицировать бизнес Мордашов объясняет необходимостью сгладить цикличность сталелитейного бизнеса.
Именно в это время Мордашов покончил с принципом коллегиального управления акциями завода. «Весной 1999 года он самовольно, без моего ведома, выкупил на себя 17% акций, которые принадлежали «Северсталь-Инвесту», — говорит Липухин. — Я к нему подошел и сказал: Алеша, так действовать нельзя. Его ответ был предельно коротким: об этом нигде не написано».
Вот за это Липухин до сих пор обижен на своего преемника и обвиняет его в нарушении данного слова. Мордашов же наличие каких-либо джентльменских договоренностей с Липухиным отрицает. Он считает, что поступил предельно честно по отношению к экс-директору. «Его судьба отличается от судьбы других старых директоров тем, что в результате приватизации он не был изгнан с завода, — говорит Мордашов. — Наоборот, Липухин стал одним из крупнейших акционеров компании. Я не забрал все себе, хотя юридически мог бы это сделать».
Диверсифицируя бизнес, Мордашов впервые в своей карьере ввязался в жесткую конкурентную борьбу. Заволжский моторный завод — поставщик двигателей на ГАЗ — стал предметом его конфликта с владельцем ГАЗа Олегом Дерипаской. С главой «Евразхолдинга» Александром Абрамовым Мордашов боролся за «Кузбассуголь». Еще одним его соперником — за главенство на металлургическом рынке — стал Искандер Махмудов. На «Северстали» считают, что именно он финансировал тяжбы с Мордашовым его бывшей жены. В окружении Махмудова это не комментируют.
Так или иначе, тяжбы эти заставили Мордашова задуматься о защите собственности. И в начале 2001 года он попросил Липухина уступить ему свои 49% «Северсталь-Гаранта». Экс-директор утверждает, что получил за этот пакет в шесть раз меньше, чем мог бы выручить на рынке. Мордашов цену сделки, после которой он стал почти единоличным хозяином «Северстали», не называет, однако наотрез отрицает, что купил акции с таким дисконтом.
После развода
Липухин по-прежнему следит за положением дел на комбинате, где проработал 42 года, из них 15 — директором. «Доменная печь номер четыре стоит, коксохимическое производство в тяжелом состоянии, сортопрокатный цех дает треть того, что может дать, — жалуется он. — Сегодня комбинат производит на 3 млн тонн проката меньше, чем в 1990 году, хотя страна испытывает острую нехватку металла — цены на металл в России чуть ли не самые высокие в мире».
И все же Мордашов, расширив свою промышленную империю, сейчас во многом следует советам предшественника: он вновь осознал, что главный бизнес «Северстали» все-таки металлургия. Чтобы получить доступ на американский рынок, Мордашов несколько месяцев назад победил компанию U.S. Steel в борьбе за обанкротившуюся Rouge Industries — одну из крупнейших сталелитейных компаний США, основанную в 1920-е годы Генри Фордом.
«Американский рынок — самый требовательный к качеству, — объясняет Мордашов покупку Rouge за $285 млн. — Работать с таким потребителем очень важно для того, чтобы поднимать стандарты нашей продукции».
Кто-то скажет, что основной владелец «Северстали» — сейчас у Мордашова и связанных с ним компаний 83% акций — жестко поступил с человеком, который в свое время его взрастил и доверил ему контроль над комбинатом. Но на фоне кровавых разборок тех лет история «Северстали» выглядит исключением. На череповецком комбинате не было ни стрельбы, ни судебных дрязг. Липухин оказался слишком порядочным человеком, да и Мордашов, как менеджер западного образца, проявил себя не так уж плохо.
Блог компании Ингосстрах — Инвестиции | Стоит ли инвестировать в Северсталь
Проведем некоторый анализ компании, чтобы решить, покупать ли бумаги российского сталелитейного конгломерата.
Контрольный пакет акций ПАО «Северсталь» принадлежит Алексею Мордашову, находящемуся под мерами воздействия Европейского Союза и Великобритании. В марте 2022 года Мордашов оказался в европейском санкционном списке: 15 числа Европа приняла решение о запрете экспорта российской металлургической продукции. Согласно официальному документу Европейского Союза, его обвиняют в том, что миллиардер «извлекает выгоду из своих связей с российскими лицами, принимающими решения».
Финансовый директор с 1992 года, Алексей Мордашов возглавляет империю, связанную с добычей полезных ископаемых, банковским делом и телевидением. В 2021 году Forbes назвал предпринимателя самым богатым человеком России.
Что произошло после санкций?
В прошлом месяце третий по величине производитель стали в Европе не смог выплатить свой долг, несмотря на наличие средств, после того как банк Citigroup Inc. заморозил процентные выплаты инвесторам.
Российский производитель стали заявил в начале апреля, что подал заявки в Управление по осуществлению финансовых санкций Великобритании, а также властям Люксембурга и Ирландии на разрешение выплаты платежей в размере 12.6 млн долларов и возобновление нормальной обработки процентных перечислений по облигациям, которые ранее были заблокированы Citigroup Inc. «Учитывая срочность вопроса, мы обратились в соответствующие компетентные органы с просьбой рассмотреть наше заявление в ускоренном порядке», — сообщили в компании. «Северсталь» также запросила у Казначейства США лицензию, которая позволила бы ей выплачивать проценты по облигациям.
Почему стоит купить Северсталь
За четвертый квартал прошлого года производительность агрегата горячего цинкования на предприятии увеличилась на 3.4 % за счет применения цифровой модели. Рентабельность EBITDA за квартал составила 44%, а по итогам года – 55% (+16 п.п. г/г).
Разработкой занимались технологи ЧерМК, сотрудники «Северсталь Диджитал», «Северсталь-Инфоком» и Центр технологического развития прокатного производства. Внедрение нового метода позволяет добиваться как стабильного и непрерывного производства продукции, так и ее высокого качества за счет того, что исключается человеческий фактор.
Рыночная капитализация по состоянию на апрель 2022 года 一 10.82 миллиардов долларов. Таким образом, предприятие занимает 1436-е место среди самых дорогих компаний мира. На 21 апреля 2022 года стоимость акций «Северстали» 一 всего 1 045 рублей, в то время как, например, годовая чистая прибыль составляет 358.5 руб. на акцию (или 34% к рыночной цене).
Рыночная капитализация «Северстали» с 2010 по 2022 год
Что важно знать инвесторам
«Северсталь» 一 крупный производитель плоского стального и толстолистового проката, труб большого диаметра, арматуры и метизов. При покупке бумаг инвесторам наверняка будет интересно узнать следующее.
1. «Северсталь» — один из самых низкозатратных производителей в мире. Финансовое положение предприятия остается сильным, а уровень его долга 一 низким. Руководство внимательно следит за ситуацией в мире и оценивает возможное прямое и косвенное влияние на бизнес и перспективы. Еще 2 марта в компании заявили, что прекратили поставки в Европейский Союз из-за санкций, но перенаправляют товарные потоки на альтернативные рынки «из-за проблем во взаимодействии с европейскими клиентами». Новые решения и несущественные производственные затраты должны помочь сохранить загрузку сталеплавильных мощностей, а также способствовать перенаправлению продукции на продажу.
2. Финансовое положение «Северстали» остается сильным, а уровень ее обязательств низким: чистый долг предприятия составляет 0.23 x EBITDA на конец 2021 года. В прошлом году компания продала в Европу 3 млн тонн стали. Из отчета за 2021 год следует, что это составляет чуть больше половины (57%) от объема экспорта в 5.3 млн тонн и немногим больше четверти (27%) от объема продаж стали в размере 11.1 млн тонн.
3. У предприятия нет существенных активов за рубежом, но при этом, до введенных ограничений, оно экспортировало свою продукцию (в 2021 году 一 чуть менее половины). При этом большая доля продавалась в Европу. Ситуация быстро меняется, и менеджеры «Северстали» оценивает развивающуюся структуру санкций, чтобы обеспечивать договорные обязательства. Поэтому совет директоров предложил собранию акционеров не выплачивать дивиденды за прошлый год (не считая промежуточных дивидендов, выплаченных ранее, 217 руб. на акцию суммарно за три квартала), хотя в середине февраля 2022-го рекомендовал одобрить их в размере 109.81 рублей на акцию.
Поскольку сейчас экономика находится в ситуации неопределенности, в приоритете каждой компании стоит поддержание и приумножение собственных ресурсов. У «Северстали» 一 устойчивая бизнес-модель, а ее усилия последних лет по повышению эффективности и сокращению затрат не прошли даром. Но в то же время российскому конгломерату нужны время и средства, чтобы перестроить зарубежные продажи и наладить работу с банками и поставщиками. Несмотря на проблемы, возникшие из-за введенных санкций, руководство уверено, что в долгосрочном плане инвестиционная привлекательность предприятия будет не только сохранена, но даже увеличена.
«Северсталь»
Откройте счёт с тарифом «Всё включено» за 5 минут, не посещая офис.
проект «Открытие Инвестиции»
Открыть брокерский счёт
Тренировка на учебном счёте
Об «Открытие Инвестиции»
Москва, ул. Летниковская,
д. 2, стр. 4
8 800 500 99 66
Согласие на обработку персональных данных
Размещённые в настоящем разделе сайта публикации носят исключительно ознакомительный характер, представленная в них информация не является гарантией и/или обещанием эффективности деятельности (доходности вложений) в будущем. Информация в статьях выражает лишь мнение автора (коллектива авторов) по тому или иному вопросу и не может рассматриваться как прямое руководство к действию или как официальная позиция/рекомендация АО «Открытие Брокер». АО «Открытие Брокер» не несёт ответственности за использование информации, содержащейся в публикациях, а также за возможные убытки от любых сделок с активами, совершённых на основании данных, содержащихся в публикациях. 18+
АО «Открытие Брокер» (бренд «Открытие Инвестиции»), лицензия профессионального участника рынка ценных бумаг на осуществление брокерской деятельности № 045-06097-100000, выдана ФКЦБ России 28.06.2002 (без ограничения срока действия).
ООО УК «ОТКРЫТИЕ». Лицензия № 21-000-1-00048 от 11 апреля 2001 г. на осуществление деятельности по управлению инвестиционными фондами, паевыми инвестиционными фондами и негосударственными пенсионными фондами, выданная ФКЦБ России, без ограничения срока действия. Лицензия профессионального участника рынка ценных бумаг №045-07524-001000 от 23 марта 2004 г. на осуществление деятельности по управлению ценными бумагами, выданная ФКЦБ России, без ограничения срока действия.